Коммунистические государства на распутье - [109]
Однако изменения в позиции коммунистических государств по отношению к некоммунистическому миру были вызваны не только китайско-советским конфликтом, но также и его побочным продуктом — ростом полицентризма. По мере того как малые коммунистические государства высвобождались из-под строгого контроля Москвы, они могли свободнее добиваться своих национальных целей, но вместе с тем им пришлось приспосабливаться к специфике локальной расстановки сил. Оба эти фактора и должны были повлиять из характер их взаимоотношений с соседними некоммунистическими государствами. Во внешней политике некоторых коммунистических государств уже можно заметить сдвиг в сторону более тесных связей со странами, находящимися за пределами коммунистической орбиты. Так, румыны, проводя наперекор СЭВу индустриализацию своей страны, расширили экономическое сотрудничество с Западной Европой и Соединенными Штатами. Символично, что контракты на строительство громадного металлургического комбината в Галаце, который был одним из основных предметов спора между Бухарестом и Москвой, достались французским и английским фирмам. За установлением экономических связей последовало установление политических контактов румын с Западом. В мае 1964 года румынская правительственная делегация посетила Соединенные Штаты, в июле другая румынская делегация побывала во Франции. Находясь в Париже, премьер-министр Маурер энергично подчеркивал давние традиции франко-румынской дружбы.
Подобным же образом албанцы после их разрыва с Советским Союзом установили более тесные экономические связи с Западной Европой; увеличился, в частности, объем их торговли с Италией. Несмотря на приверженность к китайской разновидности воинствующей коммунистической идеологии, Албания подчеркивала свою готовность улучшить политические отношения с некоммунистическими странами. «Мы хотим установить дипломатические отношения, — заявлял в начале 1962 года орган албанской компартии, — и хорошие торговые, культурные и другие связи со всеми капиталистическими странами, которые этого пожелают, и особенно с нашими соседями»[310]. Таким образом, распространение полицентризма способствовало по крайней мере частичному восстановлению традиционных тесных связей между различными странами Восточной Европы и Западом, и особенно Западной Европой.
Изменение позиции по отношению к некоммунистам в результате распространения полицентризма имело место также и среди коммунистических партий, не стоящих у власти. По мере того как коммунистические партии различных стран приобретали большую независимость от Москвы, они все более чутко реагировали на специфические требования местной политики. Так, чтобы улучшить свои политические перспективы, итальянские (а недавно и французские) коммунисты начали искать себе союзников среди некоммунистических политических движений своей страны. В общем в результате китайско-советского разрыва и последовавшего за ним роста полицентризма в различных частях земного шара происходят существенные изменения отношения коммунистов к некоммунистам.
Как же влияют изменения в международном коммунизме на соотношение сил в мире между Западом и Востоком? По-видимому, едва ли следует сомневаться в том, что в результате китайско-советского разрыва и роста полицентризма в рядах коммунистического движения позиции Запада в целом значительно улучшились. Это признают сами коммунисты. Об этом, например, в какой-то мере косвенно пишет журнал «Проблемы мира и социализма»: «разногласия в коммунистическом движении радуют всех врагов коммунизма. Империалисты прямо заявляют, что эти разногласия «препятствуют коммунистическим успехам» и помогают «свободному миру», то есть империализму»[311].
Позиции Запада как в его политической, так и в идеологической борьбе против Востока упрочились. С точки зрения борьбы за власть, согласно старому правилу divide et impera (разделяй и властвуй. — Ред.), разногласия в международном коммунистическом движении укрепляют Запад. Ослабляя обоих соперников, тенденция к распаду китайско-советского союза оказывает сдерживающее влияние на всякого рода агрессивные замыслы каждого из них против Запада. С одной стороны, планируя какие-либо агрессивные акции против Запада, русские не могут больше рассчитывать на колоссальные людские ресурсы Китая и его обширную территориальную базу. Равным образом у Советского Союза нет больше непосредственного доступа к некоторым чрезвычайно важным с точки зрения международной политики районам. Китай и его азиатские союзники вклинились между Россией и Западом почти на всем протяжении Азиатского континента, а Албания, присоединившись к Китаю, лишила Советский Союз выхода в Средиземноморье. С другой стороны, Китай должен учитывать, что его армии будут лишены прикрывающего советского «ядерного зонта» так же, как и поставок современного вооружения. Поскольку в отношениях между Советским Союзом и Китаем место союза занял теперь конфликт, его сдерживающее влияние на стратегию той и другой стороны по отношению к Западу еще более возрастает. Ни русские, ни китайцы не могут исключать возможность того, что в случае, если одна из сторон окажется вовлеченной в серьезные военные действия против Запада, другая сторона сможет воспользоваться сложившейся ситуацией, чтобы создать осложнения на китайско-советской границе. Таким образом, стало менее вероятным, что Советский Союз, опасающийся удара Китая в свое азиатское «мягкое подбрюшье», предпринял агрессию в Европе или в Карибском бассейне. Подобным же образом стало менее вероятным, что Китай, которому Россия создает угрозу вдоль всей его северной границы, может предпринять широкое нападение на Индию, Индокитай, Тайвань или Южную Корею. Рост полицентризма также оказывает сдерживающее влияние на любые агрессивные планы коммунистов, направленные против Запада. Рост самостоятельности малых коммунистических государств, подрывая внутреннюю сплоченность как советского, так и китайского блока, затрудняет и для той, и для другой стороны проведение агрессивного курса по отношению к западным державам. Что же касается коммунистических партий, не стоящих у власти, то сама независимость их от Москвы и Пекина как таковая ограничивает их эффективность в качестве «пятых колонн», используемых для подрыва стран Запада изнутри.
