Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка» - [67]

Ниш (Niš) – город на юго-востоке Сербии недалеко от границы с Болгарией. После взятия Белграда 9 октября 1915 года сюда была перенесена столица Сербии. Пал в январе 1916-го под объединенными ударами войск Австрии, Германии и Болгарии.

Пиава (Piava, ит. Piave) – река в северной Италии, ставшая естественной линией фронта после отступления за нее войск Антанты под тяжелыми ударами австрийцев зимой 1917-го. Вторая битва за Пиаву (обычно именно она и подразумевается, когда упоминается словосочетание «битва за Пиаву») началась летом 1918-го (15–23 июня) с попытки прорыва австрийцев на правый (восточный) берег. На этот раз верх взяли силы Антанты, отразившие наступление и уничтожившие войска Тройственного союза, которым в самом начале операции даже удалось захватить довольно обширный плацдарм на итальянском берегу. Чехи и словаки принимали участие в этих боях по обе стороны фронта. Как в составе своей, тогда родной австрийской армии, так и в частях Чешского легиона на стороне Антанты.

С. 198

Поручик Лукаш был типичным кадровым офицером сильно обветшавшей австрийской монархии. Кадетский корпус выработал из него хамелеона: в обществе он говорил по-немецки, писал по-немецки, но читал чешские книги, а когда преподавал в школе для вольноопределяющихся, состоящей сплошь из чехов, то говорил им конфиденциально: «Останемся чехами, но никто не должен об этом знать. Я – тоже чех…»

Прототип романного героя, реальный Рудольф Лукас, был немцем. Во всяком случае, в его доме говорили на языке отца – немецком, а не матери-чешки. Благодаря обнаруженной Йомаром Хонси в архивах Брука над Лейтой записи о регистрации брака поручика (тогда уже капитана) Рудольфа Лукаса с Анной Марией Бауэр (Anna Marie Bauer) мы теперь точно знаем имена родителей офицера: отец – Генрих Лукас (Heinrich Lukas), мать – Йозефа, в девичестве Скоупа (Josefa Skoupá).

Любопытно, что именно Генрихом/Йндржихом (Heinrich/Jindrich) сделал Лукаша в своем романе Гашек. Интересно и то, что вопреки распространенной легенде фамилию свою подлинный поручик Лукас никогда не менял на более чешскую Лукаш а всегда, даже в чехословацкой армии, оставался «немцем» Рудольфом Лукасом. О чем свидетельствуют и документы в Центральном военном архиве (Vojenské Ústřední Archiv), и фото надгробного камня офицера, помещенное в книге Милана Годика (М. Hodík. «Švejk – fikce а fakta»).

Когда по окончании Первой мировой Рудольф Лукас принял решение стать офицером в армии новой славянской республики, ему пришлось учиться на языковых курсах в Праге (с октября 1920 по январь 1921), чтобы подтянуть чешский, а после окончанрш еще и сдавать экзамен на владение языком (HL 1999).

Авторство бессмертного выраженрш «Останемся чехами, но никто не должен об этом знать. Я – тоже чех…» («Buďme Češi, ale nemusí о tom nikdo vědět. Já jsem taky Čech») традиционно приписывают маршалу Радецкому. См. комм., ч. 1, гл. 7, с. 86, а также «случай капитана Сагнера», комм., ч. 3, гл. 1, с. 68.

А как ноченька пришла.

Овес вылез из мешка,

Тумтария бум!

Это строчки из популярной народной песни, имеющей множество вариаций конечного вокализа и žumtarijá bum, как здесь (в переводе обрусело в «тумтария», но далее в тексте перевода: см. ч. 3, гл. 4, с. 198, начальное «ж» с необъяснимой непоследовательностью восстановлено), и výdr um pum pum, и výdr um pum hejsasa, и župajdi, župajdá в разнообразных иных вариантах.

Oves v pytli / Овес в мешке

Jede sedlák do mlejna, župajdi, župajdá.

Čtyřma koňma vranejma, župajdiajdá.

Jede sedlák do mlejna, župajdi, župajdá.

Každa holka ráda dává, župajdi, župajdá.

Každa holka dá. Dá, a nedá, dá a nedá, proč by nedala.

Když do mlejna přijeli, na mlynáře se ptali.

Ptáme se tě, mlynáři, kam se ten oves složí.

Složte ho do mlýnice, к Andulčině postýlce.

Andulka jde večer spát, nechá oves kde je stát.

A když bylo v půlnoci, oves z pytle vyskočí.

A když bylo půl jedný, oves si hned hup na ní.

A když přišel bílý den, oves skočil oknem ven.

A když přišel za týden, holka pláče celý den.

A když přišel za měsíc, holka pláče ješte víc.

A když přišel svátý Duch, holka nosí velký břuch.

A když přišel svátý Jan, narodil se Florián.

A když bylo dvacet let, oves nové ovsy plet.

К мельнице крестьянин едет, жупайди, жупайда.

Вороной четверкой правит, жупайдаяда

К мельнице крестьянин едет, жупайди, жупайда,

Всяка девка рада дать, жупайди, жупайда

Всяка рада. Дать не дать, а чего бы ей не дать.

Как до мельницы домчали, так ему вопрос задали.

Ты нам, мельникам, скажи, куда мешок овса сложить.

Да за жернов, за крылатку, к Аннушке в ее кроватку.

Аннушка приходит спать и ложится на кровать.

Только полночь наступает, овес наружу вылезает.

Из мешка он быстро скок, и на девушку прилег.

А как только брезжит день, он в окно да за плетень.

Как неделя миновала, девка горько зарыдала,

А как месяц миновал, с нею дом весь зарыдал.

А как день святого Духа, уже видно стало брюхо.

А как день святого Яна, так рожденье Флориана.

А как двадцать лет промчится, вновь овса тьма народится.

Веселый солдатский вариант припева с комментарием самого Гашека:

Это была старая солдатская песня. Ее, вероятно, на всех языках распевали солдаты еще во время наполеоновских войн.