Коммандо. Бурский дневник бурской войны - [9]

Мой брат и я были в одном отряде и, когда мы ехали вперед по подножию холма, видели, что примерно полдюжины английских солдат скачут от нас по склону, приблизительно в 500 ярдах. Мы кричали, чтобы они остановились, но поскольку они не обратили на это внимания, мы соскочили с коней и стали стрелять, сбив двоих солдат.

Другие после этого остановились, и, подъехав к ним, мы обнаружили, что один из двоих был мертв, а другой тяжело ранен. Остальные сказали нам, что они были на разведке и заблудились в дожде и тумане накануне, и с большим удивлением узнали, что их войска оставили Данди.

Мы оставили мертвеца лежать там, где он упал, и приказали, чтобы пленные отнесли их раненого товарища в город, и поскольку мы хотели прибыть туда первыми, мы оставили их и поехали дальше.

К этому времени люди Марулы также спешили в Данди, но мы их обогнали. Отстали они ненамного, и скоро 1 500 человек кричали на улицах, и вообще вели себя очень недисциплинированно. Офицеры пробовали навести порядок, но с нами нельзя было справиться, и мы разграбили магазины и жилые дома, и нанесли значительный ущерб до того, как командиры и фельдкорнеты смогли восстановить некоторое подобие порядка. Это делалось не ради наживы, поскольку все равно мы не могли много увезти, но общему порыву мы не смогли противиться. Нам с братом жаль было нашего пони, но мы нашли продукты, которых бы хватило для королевского банкета, и после того, как все эти дни мы питались одним вяленым мясом, смогли вознаградить себя за все лишения.

Кроме города, который был ограблен, был большой военный лагерь, стоящий в предместьях, и это тоже был целый город — с улицами из палаток, с большими запасами консервированного и другого продовольствия, и, зная, как плохо питались и были снабжены наши люди, я изумлялся не имеющим числа вещам, которые были у англичан. Были горы роскошных продуктов, удобных кроватей спальных мешков, и был даже спортивный зал и множество других вещей, слишком многочисленных, чтобы вспомнить их все.

Разграбление Данди было делом людей генерала Марулы, остальная часть бурских сил тем временем перемещались к востоку и к западу от города, преследуя английский гарнизон, который отступал к Ледисмиту.

В тот же день Марула сумела убедить своих людей возобновлять наступление, и его отряд отправился дальше, но двадцать человек из нашего коммандо были наугад выбраны им, чтобы остаться в тылу и предотвращать дальнейшие грабежи. Случайно ему на глаза попался и я и тоже был включен в этот отряд.

Старина, вероятно, подумал, что оказал мне добрую услугу, но я был совсем этому не рад, тем более, что мой брат ушел с остальной часть коммандо. После того, как они ушли, мы поискали вокруг одно из менее поврежденных зданий, поскольку мы понятия не имели, сколько времени нам предстоит здесь оставаться, и решили устроиться с удобствами. К вечеру я снова отправился в английский лагерь, чтобы взглянуть на него еще раз, и, обследуя лагерь, нашел полевой госпиталь, состоявший из нескольких палаток с красным крестом. Одна из палаток была большим шатром для раненных офицеров, и здесь я увидел генерала Пенна Симонса, командующего английскими войсками. Он был смертельно ранен, и медсестры сказали мне, что эту ночь он не переживет. На следующее утро я снова отправился в лагерь и встретил нескольких человек, несущих его тело, завернутое в одеяло, и я сопроводил их туда, где они похоронили его — позади небольшой английской часовни. Теперь, когда коммандо ушло, и нас оставляли в одиночестве, мы могли бы успокоиться и отдохнуть, но в тот же день взъерошенный всадник въехал в город с новостями о беде, которая случилась с йоханнесбуржцами в Эландслаагте. Он был в состоянии большого возбуждения и его сведения были настолько преувеличены (вероятно, для того, чтобы сам он смог оправдать свое присутствие в тылу), что я решил уйти в поисках нашего коммандо, поскольку я понял, что война будет другой, Временно исполняющий обязанности капрал, которого поставили над нами старшим, некий Поль де Виллирс, запретил мне уезжать, поскольку было приказано остаться в Данди до дальнейших распоряжений, но я через час уехал. Поскольку было уже поздно, когда я отправился в путь, стемнело прежде, чем я успел далеко отъехать, и я провел ночь на станции Гленко, где нашел других беглецов с поля сражения при Эландслаагте, из рассказов которых понял, что это было довольно серьезное дело, в котором мы потеряли два орудия и много людей, убитыми и ранеными, помимо некоторых сотен пленных.

На станции я встретил жену генерала Кока, который командовал Йоханнесбургским коммандо. Он был тяжело ранен и увезен британцами в Ледисмит, и бедная женщина надеялась пройти через их линии, чтобы увидеть его. Как она приехала, чтобы находиться здесь, я не знаю; вероятно, она сопровождала коммандо как жена коммандант-генерала, но я не знаю, смогла ли она увидеть своего мужа, который умер несколько дней спустя.

Я продолжил путь перед рассветом на следующее утро, ее заплаканное лицо стояло у меня перед глазами, я впервые понял, что приходится испытывать женщинам на войне. Я спускался по проходу Вашбэнк в одиночестве, и, хотя я был плохо знаком с этой местностью, найти дорогу не составило труда, потому что она была разбита копытами тысяч лошадей, которые прошли здесь раньше. В течение двух дней, пока я был в Данди, генерал Жубер переместил всю его армию на юг, и в тот момент стоял лагерем примерно в десяти милях от Ледисмита, куда я и прибыл уже в сумерках. Приблизившись, я увидел тысячи костров, горящих на холмах, поскольку коммандо были растянуты более чем несколько миль, и мне пришлось потратить много времени, чтобы в темноте определить местонахождение людей из Претории. Я наткнулся на генерала Марулу, сидевшего на корточках у костра и, прежде, чем я смог убежать, он увидел меня, и раздраженно спросил, почему я оставил Данди без его разрешения. Я сказал, что я ушел, чтобы помочь ему брать Ледисмит, и, усмехнувшись над моей наглостью, он отослал меня. Когда наконец я нашел мой сотряд, мне сказали, что мой брат отсутствует со вчерашнего дня, что обеспокоило меня, поскольку мы обещали нашему отцу оставаться вместе, насколько это будет возможно.