Комиссары - [37]

— Что ж, дорогие товарищи, вы родились и выросли на Волге. Вам придется быть в первых рядах, защищать и освобождать матушку-Волгу. Завтра же примите пулеметы, которые будем устанавливать на боевые суда, и приступайте к обучению моряков пулеметному делу.

Количество добровольцев неизмеримо выросло, когда в Нижний прибыли моряки-черноморцы. Выполняя приказ В. И. Ленина, они затопили свои корабли в Новороссийске. Но служба матросская для них не закончилась. Моряки нужны были Советской Республике, и она направила их на Волгу. Разместились черноморцы на территории Нижегородской ярмарки, заняли несколько гостиниц. Штаб расположился в маленькой комнате на втором этаже гостиницы «Россия». Здесь с ними и вели беседы комиссар и его помощники.

Всем зачисленным во флотилию выдавалось соответствующее удостоверение. «Предъявитель сего, — было написано в нем, — есть матрос Рабоче-Крестьянского Красного Флота… Находится в составе Волжской Военной флотилии в качестве… с…. по… Настоящий документ считается недействительным, если матрос будет находиться в десяти верстах от судна без надлежащего отпускного свидетельства…»

Такое строгое правило было применено Н. Маркиным с целью пресечь в формируемой им флотилии разброд, шатания, дезертирство. К себе в подчинение он брал только надежных, проверенных людей. Тех же, о ком у него еще не сложилось мнение, он направлял в так называемую «переходную роту», где они проходили испытательный срок.

Зачисленные во флотилию моряки, со своей стороны, должны были давать письменное обязательство служить не менее шести месяцев, строго соблюдать дисциплину, не жалеть себя при защите Советской власти.

Мир тесен. И. Маркин, принимая добровольцев, встретил в Нижнем многих своих старых знакомых — по Петрограду, Москве, Кронштадту.

С эшелоном черноморцев прибыл Иван Колбин. Его Николай знал еще по Балтике. Вместе входили в Кронштадтский комитет партии, вместе сотрудничали в большевистской газете «Голос правды». Вместе поднимали моряков против царизма, против Временного правительства. Крепко обнялись старые большевики (а им-то обоим вместе еще и полсотни не набралось) и принялись за дело. Колбин был назначен помощником начальника штаба флотилии. Позже он стал начальником ее политотдела.

Среди черноморских моряков находился и матрос Всеволод Вишневский. Бросив гимназию, он убежал на фронт, когда ему было четырнадцать. Воевал. Заслужил боевые награды. Потом вернулся в гимназию. Окончив ее, В. Вишневский, как он позже вспоминал, пошел добровольцем на службу в Красный флот — «тяга к морю у меня была всегда, а беззаветная храбрость матросов и их преданность революции окончательно решили мой выбор». В. Вишневский позже тепло писал о своей первой встрече с Н. Маркиным: «Меня принял организатор флотилии — легендарный комиссар товарищ Маркин и назначил пулеметчиком на военный корабль «Ваня». Смышленый юноша, уже три года воевавший на фронтах, понравился Н. Маркину. Комиссар не боялся поручать ему ответственные задания. Здесь же, в Волжской флотилии, В. Вишневский стал коммунистом.

Однажды, шагая по улице, Николай обратил внимание на моряка, который внимательно наблюдал за ним. Присмотрелся сам и узнал — Георгий Корягин. Старый знакомый еще по учебно-минному отряду. Начались расспросы, что и как. Григорий удивился:

— Ты ведь из Пензы? Что же делаешь в Нижнем?

Н. Маркин коротко рассказал о своей работе, об организации флотилии. Потом они вспомнили учебно-минный отряд и то, как во время экзамена оба корпели над письмом и арифметикой, вспомнили и марксистский кружок в Кронштадте.

— Ну так что? — прервал Николай воспоминания. — Идешь в Волжскую флотилию? — И, получив утвердительный ответ, сказал: — Назначаю тебя старшиною электриков.

Так, с легкой руки комиссара флотилия пополнилась еще одним верным защитником Советской власти. Георгий Николаевич Корягин всю свою жизнь посвятил борьбе за ее высокие идеалы. После Волжской флотилии воевал в отряде моряков на Украине, работал в ЧК, участвовал в войне с белофиннами, в Великой Отечественной войне. Куда бы ни бросала судьба моряка, он всегда в трудную минуту жизни вспоминал Н. Маркина, своего любимого комиссара. «Замечательный человек нашей эпохи» — так написал о Н. Маркине Г. Н. Корягин спустя сорок лет.

…Дни летели. На громадное количество дел не хватало времени. Наряду с набором экипажей Н. Маркину приходилось заниматься и подготовкой судов, их оснащением, экипировкой. Он сразу определил «слабые места» имевшихся пароходов: корпус тонкий — пуля пробивает насквозь; на многих из них машины и котлы были подняты выше палубы, что тоже делало их очень уязвимыми; кроме того, пароходы по сравнению с морскими судами были неповоротливы. Но тем не менее из этих разномастных мирных «купцов», барж, пароходов и катеров необходимо было создать грозные боевые корабли, способные противостоять вражеской флотилии.

Первые же шаги Н. Маркина по переоборудованию судов натолкнулись на жесткий отпор бывших хозяев, а также эсеров и меньшевиков. Лучшие пароходы приводились в негодность, угонялись в дальние затоны — «ушли, мол, в низовье, за хлебом». Но комиссар был готов к такому повороту событий. С помощью нижегородских коммунистов он обследовал все те места, где могли быть запрятаны пароходы. Было обнаружено шестнадцать судов. Но шесть из них Н. Маркин забраковал сразу же. «Не подходят, старые, маломощные, тихоходные». Остальные десять были обследованы, а затем переправлены на завод «Теплоход». Предстояло оснастить их оружием, дооборудовать.