Комиссары - [30]
В разгар работы из Смольного прибыл Бонч-Бруевич. Он привез воззвание В. И. Ленина «К гражданам России!».
Взяв привезенные листки бумаги, Н. Маркин пробежал текст глазами. Крикнул метранпажу:
— Снова будем переверстывать! Это пойдет на первую полосу!
Во втором часу ночи со свежими оттисками «Рабочего и солдата» Н. Маркин появился в Смольном. Он отнес их в Военно-революционный комитет.
…Н. Маркин спешит к Зимнему. Здесь людно. Подходят отряды рабочих, солдат и матросов, подъезжают броневики. По черным слякотным мостовым ветер гонит обрывки бумаг.
— Зимний окружен — мышь не проскочит, — говорит Николаю В. А. Антонов-Овсеенко. — Сил тут хватает. Берите отряд моряков и освобождайте штаб округа и министерство иностранных дел.
Штаб был освобожден короткой и решительной атакой. Сломив сопротивление юнкеров, разгоряченные матросы овладели зданием МИДа.
В ту же ночь штурмом был взят Зимний. Временное правительство было арестовано.
Утром 26 октября Н. Маркин находился в Смольном. Он слушал доклад В. И. Ленина на 2-м съезде Советов. В. И. Ленин говорил о самом наболевшем. Декрет о мире, первый акт пролетарской власти, объявил войну «величайшим преступлением против человечества», заявил о полном отказе Советского правительства от всяких захватнических договоров. В нем декларировалось, что Советское правительство выступает против тайной дипломатии вообще, выражает твердые намерения вести переговоры открыто перед всем миром и приступает к немедленному опубликованию тайных договоров, содержание которых отныне отменяется. Декрет предлагал всем воюющим народам и их правительствам приступить к переговорам и заключить всеобщий справедливый демократический мир. Присутствовавшие на съезде делегаты — солдаты, рабочие, крестьяне, матросы, уполномоченные трудовой России, — внимательно слушали В. И. Ленина.
А потом…
«Неожиданный и стихийный порыв поднял нас всех на ноги, и наше единодушие вылилось в стройном, волнующем звучании «Интернационала», — писал Джон Рид, американский журналист, автор книги «Десять дней, которые потрясли мир». — Какой-то старый седеющий солдат плакал, как ребенок. Могучий гимн заполнял зал, вырывался сквозь окна и двери и уносился в притихшее небо…»
Вместе со всеми, охваченный этим порывом, пел Николай Маркин.
…Власть перешла к трудящимся. Но враги революции не оставляли надежды на реванш. Керенский двинул свои войска на Петроград. Зашевелились контрреволюционеры, которыми в те дни кишел город. Подняли мятеж юнкера.
Назначенный командующим Петроградским военным округом Н. И. Подвойский вызвал Н. Маркина:
— Обстановка сложная. Все лучшие части выступили против войск Керенского и Краснова. Вот почитай, что пишет комендант Петропавловской крепости, — он развернул лист бумаги. — Из крепости выведены все матросы, остался старый гарнизон, в верности которого у меня нет полной уверенности. Оставить важнейший пункт без охраны нельзя…
И продолжал, круто обозначив перед Маркиным задачу:
— Бери матросов и красногвардейцев. Наведи там порядок.
Наводить порядок Н. Маркину пришлось не только в крепости. Он освобождал захваченный казаками особняк Кшесинской, арестовывал контрреволюционных офицеров на Васильевском острове, участвовал в аресте бывших жандармских офицеров, изымал в тайных игорных домах золото и драгоценности.
…Дворцовая площадь, 6. Министерство иностранных дел. Подойдя к огромному трехэтажному зданию, Николай на секунду замедлил шаги. Мелькнула мысль — вот отсюда выезжал на доклад к царю министр иностранных дел, здесь он принимал послов. Где-то там — взгляд его скользнул по окнам — хранятся тайные договоры царского правительства. «Тайные, — он улыбнулся, — скоро станут явными». Владимир Ильич, партия приняли решение опубликовать их. И это будет сделано во что бы то ни стало.
Николай понимал, какое непростое задание поручено ему выполнить на этот раз. Простой матрос, иностранных языков он не знал, в дипломатических делах, естественно, не разбирался. В министерстве иностранных дел его, конечно же, ждали не с распростертыми объятиями. Скорее наоборот.
Маркину было известно, что несколькими днями раньше для приема дел в здание МИДа прибыл член ВРК Ч. С. Урицкий. Его провели к Нератову — первому заместителю министра. Их беседа продолжалась около часа. Нератов ответил отказом на требование М. С. Урицкого передать в распоряжение новой власти тайные договоры. Из меньшевистской «Рабочей газеты» Маркин с знал формулировку этого отказа. «Договоры могут быть переданы только дипломату в ранге министра иностранных дел, а никак не «временному комиссару временного революционного комитета», — злорадствовала меньшевистская газетенка.
М. С. Урицкий понял, что с Нератовым ему не договориться, и обратился к рядовым служащим. Те тоже ответили уклончиво: «О тайных договорах не знаем…» Почти все шестьсот чиновников МИДа выразили по отношению к Советской власти, как писала буржуазная газета «День», «резкую и открытую оппозицию». Да, недаром МИД считался одним из мощных столпов царизма.
Ничего не изменилось в позиции МИДа, и после того, как его сотрудникам было разъяснено, что сформировано новое правительство — Совет Народных Комиссаров, в состав которого входил и Комиссариат иностранных дел. Казалось бы, формального повода не допускать представителя Советской власти к документам министерства иностранных дел не было. Но саботаж чиновников продолжался. Нератов и другие высокопоставленные чиновники скрылись и унесли с собою ключи и шифры от секретных сейфов. Им было известно, что Керенский, подняв конный корпус генерала Краснова, идет на Питер. Спрятавшись, они выжидали развязки событий.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
«Мы были ровесниками, мы были на «ты», мы встречались в Париже, Риме и Нью-Йорке, дважды я была его конфиденткою, он был шафером на моей свадьбе, я присутствовала в зале во время обоих над ним судилищ, переписывалась с ним, когда он был в Норенской, провожала его в Пулковском аэропорту. Но весь этот горделивый перечень ровно ничего не значит. Это простая цепь случайностей, и никакого, ни малейшего места в жизни Иосифа я не занимала».Здесь все правда, кроме последних фраз. Рада Аллой, имя которой редко возникает в литературе о Бродском, в шестидесятые годы принадлежала к кругу самых близких поэту людей.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.