Комедия убийств - [38]

Затем, обращаясь уже к Гвиберту, проговорил:

— Все понял? Я обойду их через горы, тут миль пять-шесть, не больше. Они еле тащатся, значит, пройдут еще не больше трех четвертей мили, прежде чем я их нагоню. Когда я ударю им в лоб, будь готов атаковать с тыла и помни, главное… главное, чтобы врагам не удалось увезти сокровища папы… Подпруга, Сопляк, Гумберт Старый и вон тот щенок с курицей по имени сокол, за мной!

Риххард де Монтвилль тряхнул поводья, и могучий дестриер, слегка приподняв передние ноги, ударил ими о каменистую тропу, вздымая фонтанчики пыли.

XIV

Крупный, представительный сорокалетний мужчина в тренировочном костюме только что закончил просматривать очередную газету, одну из тех, что разместил перед собой на столе, аккуратно разложив в две стопки (одна слева — большая, вторая справа — поменьше). Мужчина, поколебавшись немного, словно раздумывая, все ли прочитал, не оставил ли чего-нибудь незамеченным, отложил газету в правую стопку. Потом вновь взял ее оттуда, открыл на нужной странице и, внимательно вглядываясь в текст, ровным почерком набросал несколько предложений на лежавшем перед ним листе бумаги. Положив газету обратно, он взял другую, внимательно просмотрел ее и, ничего не записывая, взялся за следующую.

Закончив личный «обзор прессы», он поднялся, с удовольствием потянулся, взял с плиты облупившийся пузатый чайник и, запрокидывая голову, с жадностью выпил воды прямо из горлышка; при этом старый, побелевший с годами шрам сделался особенно заметным на покрасневшей от напряжения шее. Поставив чайник на место, мужчина провел рукой по скромной русой шевелюре и огляделся по сторонам. Всюду на кухне виднелись следы трудов настоящего хозяина, правда, при внимательном рассмотрении становилось ясно, что все это — остатки прежней роскоши.

Хозяин купил для домашних большую, просторную «хату», из четырех комнат, в престижном районе, эту же, прежнюю свою квартирку, оставил просто так, для друзей да для гостей. Приезжают иногда старые приятели, есть где разместить. А иной раз и самому пригодится, когда жена наскучит.

«Вот живет человек как человек, — подумал мужчина, мысленно восхищаясь трудовому энтузиазму армейского приятеля Романа Козлова. — Живет не то что ты, Валек Богданов…»

Зависти он, впрочем, не испытывал, подобное чувство было почти неведомо бывшему сотруднику ФСБ, майору Валентину Богданову. Именно бывшему: три месяца назад он распрощался со службой, не пожелав работать с новым начальником. Прежний шеф, генерал-лейтенант Орехов Всеволод Иванович, которого майор уважал и даже любил, вышел на пенсию — возраст. Все так, но Богданов знал имя человека, поспособствовавшего отставке начальника. Именно благодаря господину Олеандрову, председателю Русской национальной партии, субъекту интересному во всех отношениях, покинул милые с детства просторы Средне-волжья Валентин Богданов.

Не то чтобы отличался он особенной мстительностью, нет, скорее всего, ничего бы и не случилось, не сойдись в одно две, однажды уже пересекавшиеся между собой параллельные прямые.

Началось все с бывшего, опять же, как и Ромка Козлов (подпольная кличка — доцент Козел, он же Процент), армейского приятеля Сашки Климова, странной личности, человека, понять которого до конца Валентин никогда не мог.

Так уж получилось, что в деле, которым занимался Богданов, оказались замешаны, помимо известного в городе мафиозника Адыла Мехметова (главного подопечного майора), также и Климов, и отчим последнего, директор фирмы «Лотос» Юрий Лапотников, погибший при загадочных обстоятельствах. Эти имена лишь открывали длинный список лиц, распрощавшихся с жизнью по воле, словно бы восставшего из ада человека. Его называли Оборотнем, и убивал он, подкрадываясь к жертве незамеченным, точно леопард, и исчезал также никем не виденный, словно бесплотный дух. Но и призрак обрел плоть и кровь, труп страшного убийцы обнаружили среди чуть ли не полутора десятков мертвецов, лежавших на полу гостиной дачи, принадлежавшей… Климову.

Последний скрылся, непостижимым образом ускользнув из рук комитетчиков (из его, Валькиных, рук). А ведь Богданов прибыл на место, где разыгрался заключительный акт трагифарса, калейдоскопом загадочных событий и необъяснимых смертей завертевшегося вокруг полумиллиона долларов, прикарманенных Лапотниковым у Мехметова, едва отгремели выстрелы пистолетов не знавшего промаха Оборотня, успевшего перед своей смертью уложить всех до единого охранников Адыла Мехметова. Сам хазаын, балшой чэлавэк, господин Мехметов, вернее, его обезглавленный труп обнаружился среди прочих покойников, возле искомых долларов.

Но и это бы полбеды, однако не мог не занимать способ, благодаря которому беспощадный киллер пересек черту, отделявшую мир сей от потустороннего. Оборотня загрыз крупный зверь (собака или волк) — таков был единодушный вердикт криминалистов.

По дачному поселку поползли слухи один невероятнее другого. Причиной, вызвавшей их, стала прежде всего гибель самого Лапотникова, павшего от руки… то есть, простите, от зубов такого же зверюги, и бредовые россказни алкаша-сторожа, восьмидесятилетнего Мартына Перегудова. Тот якобы сам лично видел людей — «бабу с мужиком», которые «нагишом скакали», — то есть, если отбросить стариковские эпитеты, видел он бежавших к лесу абсолютно голых женщину и мужчину. Последний, согласно описанию его внешности, данного сторожем, очень походил на Климова.