Комедия книги - [89]

Мастера тонких блюд породили гурманов. Был среди них один, который вполне заслужил бы, чтобы его назвали венгерским «Бриллья-Савареном»; но, увы, я так и не смог выяснить его имя. О нем пишет Грэффер, восторженный поклонник старой Вены — но упоминает его лишь как графа N. У этого графа был в Вене знакомый, надворный советник по имени Бретшнайдер, тоже известный своими кулинарными пристрастиями.

Граф пригласил советника в свой дом с садом на окраине Темешвара. Там два барина обрекли себя на двухнедельное отшельничество. Они закрыли двери, забаррикадировались, а для большей надежности попросили темешварского коменданта выставить еще и охрану. С ними были только два повара и кондитер — и, естественно, полные полки в кладовой.

Четырнадцать дней два гурмана отдавали распоряжения поварам, углубившись в смакование самых изысканных блюд. Свободное время они посвящали научным дискуссиям по вопросам кулинарного мастерства: во всех подробностях обсудили разбросанные в произведениях римских классиков сведения о гастрономическом искусстве, главным же образом изучали бессмертную книгу отца поваренной литературы, Апиция, «Ars coquinaria».[342]

Организаторы парадных пиршеств не удовлетворялись обильным и разнообразным меню. В Германии вошли в моду так называемые пиры-зрелища, гала-обеды.[343] При княжеских дворах такие пиры-зрелища стали настолько обязательными, что о них подробно писали книги, посвященные придворным церемониям. Несколько таких зрелищ описывает И. Б. фон Hoop в своей книге «Einleitung zur Ceremoniel Wissenschaft».[344] Берлин, 1733. Приведу некоторые примеры, сохраняя в переводе иностранные слова, которыми кишела немецкая речь в эпоху барокко.

«Anno 1726, 5-го марта. Его высочество курфюрст пфальцский давал magnifique[345] обед, на который приглашены были 120 высокопоставленных гостей и выставлено 400 прекрасных деликатесных блюд. Самым интересным был необычный konfekt,[346] представленный konditor'om[347] и изображавший настоящий замок, с башнями и шпилями, с пушками, из которых можно было даже палить: они стреляли в потолок ракетами. Высокие гости с несказанным удовольствием любовались этим зрелищем. Чудесный обед обошелся в десять тысяч форинтов».

Иногда гостей удивляли забавными сюрпризами; например, ставили на стол гору паштета, и из нее вдруг выпрыгивал карлик и передавал виновнику торжества хвалебную оду.[348] На больших праздниках повара и кондитеры, показывая свое мастерство, изготавливали хитроумные вещи: например, фонтаны, которые разбрызгивали духи и благовония и были окружены апельсиновыми и лимонными деревьями с плодами на ветках.

Порой можно было видеть вулканы, из которых поднимался дым с приятным запахом и время от времени вырывались небольшие языки пламени. Иногда кондитеры готовили из сладостей целый сад, который занимал весь длинный стол, от одного конца до другого. Стоял этот сад на сахарном фундаменте; в нем были клумбы, посыпанные сахарной пудрой и окаймленные кустами букса. Вокруг сада шла белоснежная балюстрада; тут и там поднимались столбы с цветочными вазами. Сад пересекали две аллеи; гравий на дорожках был сделан из сахара. Повсюду были разбросаны маленькие статуи — тоже из сахара, конечно.

«Anno 1772, 23 марта, на тезоименитстве Эберхарда, герцога Вюртембергского, был весьма красивый и затейливый стол. В середине его было озеро, из него бил фонтан в 40 струй, рядом плавали живые утки. Вокруг озера стоял прекрасный сахарный сад с апельсиновыми и лимонными деревьями. За столом сидело 48 высоких особ: герцогов, графов и проч.; было подано 148 блюд».

Вкус высоких особ, надо честно признать, был довольно-таки невысоким. Причем варварский этот вкус заразил всю Европу. Если и попадалась иногда княжеская особа, которой было не по себе от всей этой сахарной безвкусицы, воля церемониймейстера, хранителя обычаев, оказывалась сильнее. Когда Габор Бетлен взял в жены Екатерину Бранденбургскую, по какому поводу были устроены пышные торжества, не обошлось и, по немецкому обычаю, без «гала-обеда». «Затеи» готовил специально привезенный немецкий повар; к списку того, что он наготовил, требуется лишь немного фантазии, чтобы представить все это грандиозное безобразие.

«Три скалы, две большие, одна поменьше, со всякими зверями.

— Три замка с башнями, сделанные из различной бумаги.

— 3 сцены из разных историй, разной формы

— 4 сада с разными зверями.

— 12 маленьких львов.

— 12 слонов из чистого воска.

— 12 морских чудищ, девицы и дамы из воска.

— 13 павлинов из воска.

— 13 изображений святого Георгия, из воска.

— 12 драконов.

— 14 голых людей заморских.

— 15 людей в немецкой одежде и в масках.

— 20 двуглавых орлов с гербом императорским на каждом.

— 18 кувшинов с цветами, из майорана и гвоздики.

— 12 Актеонов с головой оленя и человеческим телом.

— 11 охотников в зеленом, с ружьями.

— 15 Фортун со знаменами.

— 11 сарацинских женщин.

— 11 других Фортун.

— 15 белых пеликанов.

— 11 ангелов.

— 16 мелких чудищ морских.

— 6 белых лебедей.

— 2 белые лошади.

— 2 белых льва.

— 17 иных морских чудищ.

— 11 младенцев-купидонов.

— 15 изображений святого Иоганна.