Комедиантка - [90]
А Янка уже думала о Буковце.
«Нет у меня дома, — размышляла она уже без горечи. — Мир широк, есть где поселиться», — утешала она себя, но тут же вспомнила, чтó Гжесикевич говорил об отце, и съежилась, будто от боли. Тревога — не та, которую человек испытывает от предчувствия недоброго, а та, которая приходит при воспоминании о хорошем и навсегда утраченном, — завладела ее сердцем. То была боль минувшего прошлого, какую испытывают в часы раздумий и раскаяния, воспоминания об умерших.
Но картины одиноких ночей в Буковце, когда она предавалась мечтам, позабыв обо всем на свете, и создавала чудесные миры в своем воображении, ожили в ее мозгу с новой силой. Думы о природе, буйной и прекрасной, о бескрайних полях, задумчивых ярах, полных звуков и песен, о могучей красоте зелени навевали на нее меланхолию и убаюкивали душу, измученную жизнью и борьбой.
Только леса, где она выросла, мрачная глушь, полная невыразимых чудес, могучие деревья, среди которых она чувствовала себя, как среди братьев, связанных с нею узами родства, — лишь они жили сейчас в ее воображении.
Янка тосковала по этим родным местам, и в ножной тишине чудились ей величественные голоса осеннего бора, сонный шорох ветвей; всем существом своим она ощущала мерное, беспрерывное покачивание лесных великанов, мягкие движения золотистых ветвей и радостные крики птиц, запахи молодых побегов сосны, можжевельника, всю эту неторопливую жизнь природы.
Часами лежала Янка без слов, без движения, душой она была там, в зеленых лесах, бродила по вырубкам, среди кустов дикой малины и терновника, по полям, где колосилась и шумела, переливаясь на солнце росами, густая, высокая рожь. Янка мысленно пробиралась сквозь сосновые перелески, пахнущие смолой. Она прошла по всем дорогам, по каждой тропинке, навестила каждый уголок, приветствуя все вокруг и обращаясь к полям, лесам, горам и голубому небу: «Это я! Это я!». Янка улыбалась, будто снова обрела утраченное счастье. Освежающие воспоминания восстановили ее силы.
На восьмой день Янка встала и, почувствовав себя гораздо лучше, пошла на прогулку. Захотелось воздуха, зелени, не покрытой городской пылью, солнца и простора. Янка ощущала, как город давит ее все больше, тут на каждом шагу нужно себя стеснять, оглядываться и вечно считаться с какими-нибудь условностями и правилами.
Она пересекла площадь Брони и за Цитаделью[36] пошла по влажным отмелям к Белянам. Вокруг стояла глубокая тишина. Солнце ярко светило, но от воды веяло бодрящим холодом.
Янка смотрела на реку, покрытую белыми пятнами пены, на неясные силуэты лодок, прислушивалась к плеску воды. Она наслаждалась покоем и чувствовала, как возрождаются в ней подорванные силы.
Янка легла на желтый прибрежный песок и, глядя на сверкающую полосу воды, забыла обо всем. Ей казалось, что она плывет по течению, минуя берега, дома, леса, плывет в голубую бескрайнюю даль, как в бесконечность, ничего не испытывая, кроме невыразимого наслаждения от покачивания на волнах; ей представляется безграничным счастьем отдаться на милость стихии и без желаний, без мысли покориться ей и уснуть под мягкий шум волны, наполняющий сердце сладостным чувством, не жить, не помнить, а только смутно чувствовать краски, запахи, звуки, мерцание звезд, дыхание деревьев — все это биение матери-земли с ее необозримыми просторами.
Янка очнулась от забытья; мимо нее прошел старик с удочкой в руках. Он посмотрел на Янку, сел недалеко от нее, у самой воды, не торопясь забросил удочку и стал ждать. У старика было приятное лицо, и Янке захотелось побеседовать с ним; она уже собиралась было что-то сказать, но он заговорил первым:
— Хотите переехать на ту сторону?
Янка вопросительно посмотрела на него.
— Что, непонятно? Я думал, вы собирались утопиться.
— Я даже не думала о смерти, — ответила Янка тихо.
— Хо-хо, такой подарок — немалая честь для реки.
Старик поправил удочки и умолк, сосредоточив внимание на рыбках, которые кружили возле приманки.
Наступила еше более глубокая тишина, и душа Янки погрузилась в состояние сладостного покоя, ее наполнило доброе чувство; величественный простор, вода, зелень — все это окрыляло ее, порождало чувство благодарности к природе и огромную радость, по сравнению с которой мелкие земные утехи были ничтожны. Янка будто выпрямилась, выросла и обрела прежнее спокойствие.
Старик взглянул на нее, и по его тонким губам пробежала загадочная улыбка.
Янка почувствовала на себе его взгляд и повернулась к незнакомцу. Они доброжелательно посмотрели друг на друга.
У Янки появилось непреодолимое желание излить перед ним душу. У этого человека было такое доброе лицо, такая мудрость светилась в его глазах, что Янка почувствовала к нему необыкновенную симпатию. Пододвинувшись поближе, она тихо сказала:
— Я не думала о смерти.
— Значит, вы искали утешения?
— Да. Хотела побыть наедине с природой и забыть…
— О чем?
— О жизни! — прошептала она глухо, и в глазах ее заблестели слезы.
— Дитя вы малое. Отчего же это могло случиться? От любви, от гордости, или нужда незваная?
— А если все вместе, разве этого мало, чтобы быть совсем, совсем несчастной?
Роман В. Реймонта «Мужики» — Нобелевская премия 1924 г. На фоне сменяющихся времен года разворачивается многоплановая картина жизни села конца прошлого столетия, в которой сложно переплетаются косность и человечность, высокие духовные порывы и уродующая душу тяжелая борьба за существование. Лирическим стержнем романа служит история «преступной» любви деревенской красавицы к своему пасынку. Для широкого круга читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник рассказов лауреата Нобелевской премии 1924 года, классика польской литературы Владислава Реймонта вошли рассказы «Сука», «Смерть», «Томек Баран», «Справедливо» и «Однажды», повествующие о горькой жизни польских бедняков на рубеже XIX–XX веков. Предисловие Юрия Кагарлицкого.
Действие романа классика польской литературы лауреата Нобелевской премии Владислава Реймонта (1867–1925) «Земля обетованная» происходит в промышленной Лодзи во второй половине XIX в. Писатель рисует яркие картины быта и нравов польского общества, вступившего на путь капитализма. В центре сюжета — три друга Кароль Боровецкий, Макс Баум и Мориц Вельт, начинающие собственное дело — строительство текстильной фабрики. Вокруг этого и разворачиваются главные события романа, плетется интрига, в которую вовлекаются десятки персонажей: фабриканты, банкиры, купцы и перекупщики, инженеры, рабочие, конторщики, врачи, светские дамы и девицы на выданье.
Продолжение романа «Комедиантка». Действие переносится на железнодорожную станцию Буковец. Местечко небольшое, но бойкое. Здесь господствуют те же законы, понятия, нравы, обычаи, что и в крупных центрах страны.
Лауреат Нобелевской премии Владислав Реймонт показал жизнь великосветского общества Речи Посполитой в переломный момент ее истории. Летом 1793 года в Гродно знать устраивала роскошные балы, пикники, делала визиты, пускалась в любовные интриги. А на заседаниях сейма оформляла раздел белорусских территорий между Пруссией и Россией.
В сборник крупнейшего словацкого писателя-реалиста Иозефа Грегора-Тайовского вошли рассказы 1890–1918 годов о крестьянской жизни, бесправии народа и несправедливости общественного устройства.
Что нужно для того, чтобы сделать быструю карьеру и приобрести себе вес в обществе? Совсем немногое: в нужное время и в нужном месте у намекнуть о своем знатном родственнике, показав предмет его милости к вам. Как раз это и произошло с героем повести, хотя сам он и не помышлял поначалу об этом. .
Алексей Николаевич Будищев (1867-1916) — русский писатель, поэт, драматург, публицист. Роман «Лучший друг». 1901 г. Электронная версия книги подготовлена журналом Фонарь.
«Анекдоты о императоре Павле Первом, самодержце Всероссийском» — книга Евдокима Тыртова, в которой собраны воспоминания современников русского императора о некоторых эпизодах его жизни. Автор указывает, что использовал сочинения иностранных и русских писателей, в которых был изображен Павел Первый, с тем, чтобы собрать воедино все исторические свидетельства об этом великом человеке. В начале книги Тыртов прославляет монархию как единственно верный способ государственного устройства. Далее идет краткий портрет русского самодержца.
В однотомник выдающегося венгерского прозаика Л. Надя (1883—1954) входят роман «Ученик», написанный во время войны и опубликованный в 1945 году, — произведение, пронизанное острой социальной критикой и в значительной мере автобиографическое, как и «Дневник из подвала», относящийся к периоду освобождения Венгрии от фашизма, а также лучшие новеллы.
Жил на свете дурной мальчик, которого звали Джим. С ним все происходило не так, как обычно происходит с дурными мальчиками в книжках для воскресных школ. Джим этот был словно заговоренный, — только так и можно объяснить то, что ему все сходило с рук.