Комбриг - [8]

– Прошу-с вас.

Сняв трубку и крутнув ручку, дождался ответа оператора (да-да, той самой легендарной барышни), после чего попросил соединения с названным номером. А когда мне ответили, выдал несколько кодированных фраз и назвал адрес, где меня надо искать. После чего вежливо поблагодарив служащего «АО», спустился к машине. Ну вот. Дело сделано. Теперь Жилин в курсе, что я прибыл.

Хм, а вы что думали? Что отмороженный на всю голову Чур рванет в столицу самостоятельно разбираться с противником? В одну морду? Ага, как в том анекдоте – с голой пяткой против шашки. Ну уж нет. У нас с Жилиным были свои ходы на самые разные случаи жизни. Поэтому еще в Таганроге я, не афишируя, встретился со своим человеком – самым обычным парнем, работающим на железной дороге. По-тихому передал ему текст послания для отправки в Москву. Конечно же не на имя и. о. предсовнаркома. Вовсе нет. Павел просто дал телеграмму своему «кузену». Текст совершенно нейтральный – насчет заболевшей тетушки и поехавшей ее проведать сестры. А уже в Ростове я получил подтверждение получения этой телеграммы (которое означало, что Иван в курсе моего выезда) и с чистой совестью отправился в столицу.

Так что сейчас мы будем действовать по второму варианту. При этом прикрытие и сам Жилин моим теперешним звонком уже извещены о месте, где все будет происходить. А это значит, что для некоторых неразумных «товарищей» тридцать седьмой год наступит несколько ранее, чем положено по календарю, и кровавая гэбня (в данном случае «кровавая матросня») начнет их заживо репрессировать уже сегодня. Возможно, не по одному разу. Они, падлы, мне еще и за Севастополь ответят. Хотя это вроде из другой оперы, но все равно ответят! Ну и заодно поймут, что в сторону Чура лучше косо не смотреть.

Глава 2

Дом купца утопал в цветах и липах, словно зефирина в торте. Да и выглядел очень даже ничего – белокаменный, с какими-то декоративными башенками и здоровенным крыльцом чуть ли не из гранита. Красивый забор из кованых прутьев лишь подчеркивал тот факт, что у купчины был хороший вкус. Но в данный момент миллионщиком здесь не пахло, так как из открытого окна второго этажа доносились чьи-то матерные вопли. Там, судя по всему, говорили по телефону и грозно распекали какого-то «товарища Зуйкина». При этом обороты были такие, что заслушался даже стоящий на другой стороне улицы извозчик. Ухмыльнувшись услышанному, я спросил у водилы:

– Браток, ты нас здесь подождешь или сразу к себе поедешь?

Тот, пребывая в предчувствиях наблюдения будущего интересного действа, решительно ответил:

– Мне путевку до вечера выписали. До восемнадцати ноль-ноль. Так что, товарищ Чур, с вами останусь. Вдруг вам еще куда надо будет проехать или какая помощь понадобится?

Кивнув, пояснил свою позицию:

– Вот и хорошо. Тогда мы троих пленных пока у тебя в будке оставим. И парня нашего, чтобы он за ними присмотрел.

– А четвертого куда?

Я пожал плечами:

– Ну кто-то же нам должен показать, где контрики сидят… – После чего, сойдя на густо усыпанную шелухой от семечек мостовую, негромко скомандовал: – К машине! Марка забирайте с собой. Журба – на охране остальных!

Дверь будки открылась, и через несколько секунд мы двинули к зданию. Кстати, с этим строением тоже интересная история приключилась. Сей пряничный домик, вполне официально, отжала себе группа партийных товарищей для различных неформальных встреч, превратив его в эдакий небольшой клуб для единомышленников. Точнее, в один из клубов, потому что подобных домов для самых разных партий, фракций, групп, группировок и даже просто заводских организаций в Москве было превеликое множество. В рабочее время там обычно было пусто, но вечерами народ собирался для встреч и дискуссий.

Вот нас и хотели притащить в эту купеческую недвижимость днем, пока там почти никого из непосвященных не было. Зато был шикарный подвал… И как я ржал, когда узнал, кого же именно послали арестовывать легендарного Чура! Нет, и среди оппозиции были неплохие спецы, но они все в основном пребывали на фронте. Вот тут и возник вопрос – кто будет вязать зловредного морпеха? Ну не руководству же ехать? Чекистов к этому делу не привлечешь. С вояками тоже связываться чревато. Поэтому Каменский, снабдив грозной бумагой, послал тех, в ком был уверен и кто не стал бы распускать язык. А именно – трех порученцев и адъютанта. Сука! Он бы еще секретаршу на задержание направил!

Но, с другой стороны, ожидали-то они всего двоих. Да плюс заручились поддержкой комендантского взвода на вокзале. Так что расчет был достаточно верный. Скрутили бы нас там в любом случае. Только вот не срослось… Поэтому сейчас адъютант имеет бледный вид и связанные руки, а мы, с оружием и решительным настроем, поднимаемся по ступенькам.

Сразу за большой резной дверью наткнулись на вахтера. Ну, или не знаю, как назвать человека, сидящего за столом возле входа. Судя по тому, насколько быстро он выдернул палец из носа, вахтер был занят добыванием козявок, но увидев нас, моментально прервался и, незаметно вытерев палец о штанину, вежливо спросил:

– Товарищи, вы к кому?