Командор - [41]

, старый и малый. Малому дали по морде за избыточную прыткость, и он успокоился, а старый оказался умнее…

Глазки у Мулата неожиданно замаслились. Сухов не понял, отчего это вдруг, но тут послышался приятный голос Кончиты:

— Прошу вас, сеньоры, отведать нашего скромного угощения.

Олег обернулся и не узнал нечаянную возлюбленную.

Консуэло кокетливо улыбалась, была радостно оживлена, а в глазах её прыгали бесенята.

— Премного благодарны, сеньора… — еле выговорил Диего.

— С удовольствием, Чело, — мягко сказал Сухов.

Мулат глянул на Олега, и его удивление мало-помалу сменилось сначала уважением, а потом и восхищением.

Кончита же улыбнулась только, опуская ресницы.

Её кантина вместила всех корсаров — выходит, что добрый бочонок вина они осушили-таки.

И копчёное мясо почтили вниманием, и бобы с телятиной, и маисовые лепёшки.

Подумав, что он может обидеть Консуэло, если заплатит сам, Олег шепнул Быкову:

— Отдашь хозяюшке пару золотых.

Яр со значением посмотрел на Кончиту, ухмыльнулся, но, переведя взгляд на Сухова, мигом согнал ухмылку с лица.

— Всё было очень вкусно! — громко сказал он и положил на стол два дублона.

— Вы чересчур щедры, — ответила женщина не без жеманства, накрывая монеты ладонью. — Теперь я и сама убедилась, что Капитан Эш — благородный кабальеро, а не разбойник.

Говорила она об одном, но взгляд, адресованный Олегу, имел в виду совсем-совсем другое, о чём ведали лишь они двое.

Час спустя корсары покинули Сан-Фернандо дель Сибао.

— Рудники совсем близко отсюда, — сообщил Жак де Террид, — всего в паре лиг. Правда, дорога к ним пролегает в другой стороне, по ней золото доставляют к морю, но можно выйти, следуя берегом реки.

— Жители умоляли оставить им жизнь, — криво усмехаясь, сказал де Пюисегюр, — а когда поняли, что мы не настроены пускать кровь, стали очень разговорчивы.

— Всё обсказали! — встрял барон де Сен-Клер. — Вплоть до того, сколько на тех рудниках стражи, и где она обычно находится.

— Самое интересное, — сказал де Террид, — что с самой зимы с рудников не вывозили золото!

— Вот и ладно, — заключил Сухов. — Возьмём перевозку на себя!

— И доставим куда надо, — значительно сказал Пончик. — Угу…

Глава 10, в которой король Франции гневаться изволит, а император Альберт I снисходит до сирых и убогих

1

Так уж получилось, что и для французов, и для англичан остров Сент-Кристофер стал первой колонией в вожделенной Вест-Индии. Вопрос: могли ли ужиться на одном клочке суши исконные противники? Ответ отрицательный…

Пока британцами правил капитан Томас Уорнер, мир кое-как держался, но стоило ему покинуть остров, и всё пошло наперекосяк.

Тем более что сэр Томас додумался оставить за себя сынка своего, Эдварда, человека малодушного и подловатого, склонного творить заугольные пакости.

Англичане при новом правителе здорово потеснили соседей из Франции, и в Париже остались очень недовольны этим — Пьер Белен д’Эснамбюк, основатель колонии Сен-Кристоф, прибыл в Лувр лично, чтобы пожаловаться на беспредел британцев.

Король Людовик был в гневе и поручил кардиналу Ришелье разобраться с наглыми происками туманного Альбиона.

Увы, королевского флота Франция почти не имела, а посему его высокопреосвященство вызвал к себе Жана де Баррада, сьера де Каюзака, и велел ему собрать флотилию из десяти судов.

Кардинал тоже гневаться изволил, а посему приказал сьеру де Каюзаку поспешать к Сент-Кристоферу и разобраться на месте — либо заключить с англичанами договор, либо изгнать их с острова, после чего отправиться в Виргинию и разорить все тамошние поселения.

Получив подобные полномочия, де Баррада развёл бурную деятельность, призвав поучаствовать в экспедиции знакомых корсаров и капитанов.

К началу июня флотилия была готова покинуть Гавр.

Сам сьер де Каюзак отправлялся на флиботе[31] «Труа Руа», его друг и собутыльник Николя Леруа, по прозвищу Дюмэ, назначенный вице-адмиралом, занял мостик «Интенданта», корсар из Дюнкерка сьер де Сен-Жорж, известный как Куарлэ, шёл на галиоте[32] «Серф-Волан», ещё один корсар — Огюст Лериси де ла Мориньер-Понпьер — на флейте [33] «Дофин», месье де ла Птитьер — на двухсотпятидесятитонном паташе[34] «Нотр-Дам», капитан Ришар Беррио Ломбардец— на «Эгле», капитан Лассиз — на «Кардинале», капитан Жан Эрве — на паташе «Сент-Анн».

Ещё пара судов — галиот Куарлэ и барка Моринье-ра-Понпьера шли как транспорты.

Пользуясь случаем, д’Эснамбюк сманил на острова три сотни переселенцев — это должно было прибавить весу французской колонии, хотя пушки флотилии сами по себе были весомым аргументом.

Уже после отплытия выявилось, что флотоводец из сьера де Каюзака никудышный.

Например, переходя Атлантику, он зачем-то напал на корабль, следовавший из Англии, а после и вовсе на купеческий флейт, приписанный к Гамбургу.

Была ли причиной агрессии обычная жадность или непомерное самомнение, сказать трудно.

Добыча де Барраде досталась не столь уж богатая, а вот три корабля его «потерялись», то ли отстав, то ли обогнав флагмана.

Но это не вразумило драчливого галльского петушка — флотилия следовала к Наветренным островам…

2

Жирон Моллар испытывал то самое «глубокое удовлетворение», над которым посмеивался Капитан Эш.