Командировка в прошлое - [29]
— И все его друзья из «юденрата» Варшавы, тоже так считают. Когда Гитлер освободит Палистину от Великобритании. Все евреи захотят сбежать от этого шлимазла, из гетто и концлагерей в Палистину. Но я то знаю, мы им там не нужны, нас бросят на заклание. Мы пожилые для них отработанный материал и смысл тратить на нас силы в сионизации они не видят.
— Да кто бросит? Только и смог я выдавить из себя.
— Эхе-хе. Вздохнул грустно Моисеич.
— Ты Ричи молодой, и вряд ли тебя интересовали европейские новости и события. Но я то прекрасно помню, что в 37 г. сказал на XII сионистском конгрессе Хаим Вейцман. Дословно уже не помню, но основное врезалось в память.
«Шесть миллионов европейских евреев готовы к эмиграции. Я спрашиваю: Можете вы переместить шесть миллионов в Палестину? Я отвечаю: Нет /…/ Я хочу спасти от несчастья /…/ молодых людей (для Палестины). Старые останутся. Они встретят свою судьбу здесь, или же не встретят. Они — пыль, с экономической и моральной точки зрения — только пыль в этом жестоком мире. /…/ Только молодые должны выжить. Они должны принять это».
— Понимаешь Ричи, пыль мы для ВСО, пыль в этом жестоком мире!
Моисеич на глазах расклеивался. Да и у меня, от таких мягко говоря «шокирующих» новостей, шарики конкретно заходили за ролики.
Пора было уходить, если не хочу тащить Моисеича на себе. Подозвав официанта, расплатился и попросил вызвать такси. Поддерживая, нетвёрдо стоящего на ногах Моисеича, вышел с ним из ресторана. Пока ждали такси, Моисеич немного оклемался.
Отвезя его до дому, поехал к себе. Глядя в окошко такси на ночной Манхэтен, грустно думал о том, что передо мной встала проблема, определить мой это мир или это всё же не мой мир, или же я не хрена не знаю истории.
Утром встал почти нормальный. Выпив утреннею порцию свежевыжатого лимонного сока. Ограничился разминкой и дыхательными упражнениями. Приняв контрастный душ, вместо завтрака выпил ещё свежевыжатого лимонного сока. Надо печени помочь.
И пошёл на работу. Моя вчерашняя хандра отступила. Правильно говорится, утро вечера мудренее. У меня есть задача максимально помочь своим, что бы снизить потери в войне. Так какая разница, мой это мир или нет. Раз принял решение помочь нашим, так к чему эти рефлексии, наши и в другом мире наши.
ГЛАВА 9
Дни шли за днями, я водил Джули в кино, дансинг а в воскресенье после занятий в танцевальной школе, ездили за город, в полюбившийся нам ресторанчик.
Сходили на фильм «Гроздья гнева» (The Grapes of Wrath), только вышедший на экраны. Сильный фильм. Джули искренне сопереживала героям. И после сеанса, была грустна и задумчива. Потом минут через десять. Нарушила молчание.
— Ричи, неужели это всё правда? И у нас могут так обращаться с людьми?
Вот что мне было ей сказать? Что фильм-драма Джона Форда по одноимённому роману Джона Стейнбека, получившего за него Пулитцеровскую премию. Это очень мягкая версия, тех трагических событий происходивших в 30-х годах в штатах? Что в фильме только штрихами намечены, те ужасы что тогда творились? Рассказать о миллионах умерших с голоду? В то время как денежные мешки жирели и обогащались, за счёт бесправных фермеров и рабочих?
— К сожалению могут. Как и в любом буржуазном государстве. Ответил я.
— Но ведь это же ужасно! Так нельзя поступать с людьми!
— Джули ты только что сама смотрела фильм. Причём там достаточно всё мягко показано.
Джули молчала довольно долго. Потом рассказала.
— Восемь лет назад. Наш сосед потерял работу. Его сократили.
— У него была беременная жена и четверо детей. У них не стало денег.
— Через несколько месяцев его выгнали из квартиры. Мама кормила обедом их детей, что бы они не голодали. Но им некуда было идти.
— Тогда отец с соседом из дома напротив. Принесли доски. Расстояние между нашими окнами было десять футов. Они положили на подоконники в окнах комнат и кухонь доски. А поперёк положили ещё доски. Получился помост. Сверху натянули брезент. Получилась такая комнатка. Где стала жить семья соседа. Зимой у них умерли двое детей.
— И только через полтора года. Он смог найти работу. И они сняли квартиру. Я тогда их очень жалела. И с ужасом думала, что если папу тоже выгонят с работы, то и нам придётся жить на улице.
— Но ведь так не должно быть! Ричи ведь нельзя так поступать с людьми!?
— Да нельзя и так не должно быть моя королева!
Я молча обнял её за плечи. Джули прижалась ко мне. И так как говорить не хотелось, было не то настроение. Мы просто молча гуляли по вечернему городу. А с этого вечера отношение ко мне Джули изменилось. Стало более доверительным, как будто она знала меня многие годы.
Я наконец закончил чертить и рисовать КР, то что в девичестве называлось самолет-снаряд 16ХА «Прибой». То что я достаточно полно владею информацией по «Прибою», это в какой-то мере заслуга Василича.
Как-то он рассказал про случай, когда чуть под трибунал не угодил. Служил в конце сороковых в начале пятидесятых, Василич на аэродроме где экспериментальную технику испытывали. Испытывали там самолеты-снаряды «Прибой». А он по неопытности, только самолету-носителю Ту-2 предполётную подготовку по регламенту провёл. А на повешенную «дуру» внимания не обратил. «Прибой» техник должен был готовить из КБ. Но того не было, а что бы 16ХА штатно произвела пуск, тоже требовалась предполётная подготовка. Короче «дура» улетела куда-то не туда. Крайним оказался Василич. Но слава богу до трибунала дело не дошло, правда как он рассказывал. «Поимели в жестокой извращённой форме, так что я по аэродрому в раскоряку пару недель передвигался как краб».
Что такое сказка? Это история. История, полная необычного, ужасного и чудесного, заставляющая птицу вашей фантазии расправить крылья и приготовится к полету длиною в одну повесть и… чуть дальше. Потому что, несмотря на все чудеса и небывалые несуразности, сказка несет в себе смысл. Такой старый и знакомый. Несет через века и такие же, но уже забытые, истории. И пусть иногда она бывает страшной, я считаю, что главное, что она должна нести в себе — это крупицу счастья. Настоящего, когда ты сопереживаешь героям и иногда улыбаешься, но сам не знаешь — почему… Я не говорю, что написал хорошую историю, слишком мало опыта.
Что делать человеку, причастному к уничтожению мира, в котором он жил? Тем более не хотевшему причинять кому либо страдания… Произведение о том, как два друга находят вход в древние немецкие подземелья. И весёлые поиски сокровищ перерастают в нечто кровавое. Первая часть романа «Крик в потерне». .
Два друга, два разных пути в незнакомом, странном мире. Одному суждено стать скандинавом, другому славянином – так было и в ролевой игре, в которую они играли дома, на Земле. Но только ли одни они являются реконструкторами в этой новой реальности? И как устроен этот мир? Об этом и многом другом – в заглавном произведении сборника «Реконструкторы», написанном на стыке социальной, космогонической фантастики и стимпанка.Помимо соавторской повести, в сборник вошли по три рассказа (в авторской версии) Ильи Тё («Аврора, жди меня, я иду», «Трубка мира» и «Баллистика Талиона») и Андрея Скоробогатова («Их нет», «Седые небеса Мансипала», «Игрушка на снегу»).
Как вышло, что в XIX веке Россия навсегда лишилась своих земель в Северной Америке? Что это, просчет царской дипломатии или тайна, которую успешно держали «забытой» на протяжении сотни лет? Наши современники Дмитрий и Марго ведут это почти детективное расследование. Головокружительный сюжет в лучших традициях авантюрного, исторического романа, яркие образы, умение автора передать неповторимую атмосферу и аромат далекой эпохи — всё это поможет вам шагнуть в эпоху последних лет царствования императрицы Екатерины II.
Этот сюжет я сочинил в девятом классе! Тогда это была повесть, а герой был школьником и его звали Леонид. Повесть называлась «Лёнька и Цезарь». Но через 32 года героя стали звать Иваном и он стал студентом. Идеи не умирают они живут даже через 32 года!
1812 год, Россия. Французская армия вот-вот будет в Москве. Спасая раненого жениха, русского офицера Алексея Рощина, самоотверженная дворянка Ирина Симеонова тайными тропами везет его в свое лесное имение. Благодарный за спасение, Рощин надевает страстно обнимающей его девушке фамильное кольцо. Но что это? Под рогожей с офицером оказалась не Ирина, а незнакомка, назвавшаяся кузиной Жюли… Конфуз. Правда, Жюли невероятно бойка, ее острый язычок и смелость помогают беглецам уйти от французов. Но откуда она взялась и почему ее горячие объятья так волнуют чужого жениха?..