Командировка в лето - [6]
Депутат сник.
Правда, общения с Каналом избегать начал, но это уже его личные проблемы.
У Канала таких ньюсмейкеров — за пятачок пучок.
Глеб остановился послушать.
Было чему поучиться.
Но Ленка неожиданно оставила начальство в покое и повернулась в его сторону.
— А ты что здесь хлебало растопырил? Привез что толковое? Если кому в дневной эфир отдашь — яйца оторву и в задницу вставлю, понял?! А если у этой сучки крашеной из «ночных» появится что-то, что я не отсмотрела, — еще и член на пятку пришью — чтоб как ссать, так разуваться. Понял меня?
Глеб поднял левую бровь домиком и выразительно посмотрел звездочке прямо в глаза.
Потом — ниже.
Лифчиков Ленка не носила принципиально, и темные соски отчетливо выделялись под тонким светлым шелком как всегда эффектной блузки. Одеваться Ленка любила.
И умела.
Как, собственно говоря, и раздеваться — в случае необходимости.
Потом Глеб снова поднял глаза и отчетливо, по слогам, произнес:
— Сквор-цо-ва… Не пиз-ди…
Ее будто ударили.
Яркие желто-зеленые глаза, знакомые всему взрослому населению Российской Федерации, неожиданно беспомощно округлились, тонко очерченный рот, равно привыкший к матюгам и чеканным формулировкам эфира, беззвучно открылся, точеные, даже на вид твердые груди, казалось, сейчас прорвут тонкую ткань блузки и возмущенно выстрелят темными заострившимися сосками прямо в Глеба.
А потом она тихо рассмеялась и уткнулась лбом в подбородок обидчика.
— Господи, Ларин… Какой же ты молодец, что вернулся… Не пропадай никуда, ладно? И загляни ко мне в кабинет часика через два, сюжет твой обсудим. Минуты три дам без разговоров. Наверняка ведь гвоздь какой-нибудь привез, да, Глебушка?
Глеб тихо погладил Ленку по густой каштановой гриве, в которую была тайно влюблена одна и тихо ненавидела другая половина телевизионной аудитории.
— Привез, конечно, привез… Устала, девочка?
— Устанешь тут… — Звезда неожиданно совсем по-детски хлюпнула носом. — С такими мудаками работать…
И резко развернулась в сторону с интересом наблюдавшего эту сцену шефа отдела информации, с которым и общалась вплоть до появления вернувшегося из командировки обозревателя.
— А ты, если еще раз ко мне этого мудака пришлешь, который, блин, вместо того, чтоб инфу качать, пытается «джинсу» поэфирить, я тебя лично…
Дослушивать, что сделает в этом случае разъяренная Скворцова с информационным боссом, Глеб не стал.
Пошел к себе.
Дел было — как всегда — выше крыши.
Но не выше башни.
Потому что башня, даже такая, слегка подгоревшая, все равно была превыше всего.
Кто бы что об этом ни думал.
В кабинете, который Глеб делил с обозревателем отдела культуры, знатоком эзотерики и близким другом всех колдунов России, умницей и алкоголиком Ваней Шацких, не было никого, кроме храпа Художника.
Потому что, судя по густому запаху перегара, самого Художника здесь тоже не было.
И нескоро появится.
Впрочем, это как будить.
Глеб брезгливо потянул ноздрями и полез на подоконник — включать кондиционер. А то запах такой, что хоть святых выноси.
Впрочем, святость и телевидение — две штуки несовместные.
Специфика профессии…
После этого он взял Сашку за шиворот и крепко дернул. Тот застонал и открыл мутны очи. В них читалось только одно желание.
Помереть.
Немедленно.
Все правильно: надо знать, как будить. Глеб жестом показал в сторону стола Шацких и демонстративно закурил.
Художник застонал еще громче.
— Глеб… братушка… опохмелиться надо… помру ведь…
Но братушка продолжал хранить гордое молчание. Курил, манерно выпуская сигаретный дым: то колечками, то разбивающей их к чертовой матери тоненькой фиолетовой струйкой.
— Глеб…. Ну не издевайся, гад…. Знаю ведь, что есть… дай… помру, на одних венках разоришься…
Молчание.
— Глеб… ну, пожалуйста…
Опять молчание, только на этот раз сопровождаемое выразительным жестом: мол, ну-ка, проваливай из-за стола, ирод. Мне работать надо.
— Глеб…
Чего человек напрягался, было совершенно непонятно.
Ведь даже ребенку ясно: пока хозяйский стол не освободит, — и слова не дождется.
Сашка с трудом отлепил задницу от начальственного кожаного кресла, после чего, скрипя всеми суставами и стеная, кое-как добрался до стола Шацких.
— Глеб… Глебушка… ну теперь-то — дашь?
Но Глеб сначала спокойно и деловито уселся на свое рабочее место.
Сдул со стола и компьютера пыль и пепел.
Остался не удовлетворен результатом и, достав из кармана пиджака белоснежный носовой платок, начал заботливо протирать поверхности: сам стол, монитор компа, клаву…
— Глеб… ну… Уйду на хрен я от тебя, сволочь… в «Утреннюю почту» уйду… У Юрки всегда есть… и девки у него красивые… а у тебя одни, блин, спецназовцы да моджахеды… выпить нечего, поиметь некого…
Глеб задумчиво пожал плечами.
— Да уходи на здоровье. Куда угодно. На хрен ты кому нужен, такой красивый. А «Утреннюю почту» — это тебе, алкашу, для справки — года три как прикрыли…
Художник уже даже не стонал.
Скулил.
— Блин… Глеб… Ну, хорош издеваться… Дай…
— Да где ж я тебе ее возьму, чудак ты человек. Знаешь ведь, я не опохмеляюсь. Никогда.
Сашка тихо завыл.
— А времени сколько?
— Пол-одиннадцатого. Буфет открывается в двенадцать. Терпи.
Художник молча обхватил голову руками.
В этой книге известный писатель Дмитрий Лекух («Мы к вам приедем», «Я русский», «Башни и сады Вавилона», «Игра слов», «Враг демократии» и др.) предстает в новой роли.То, что он скромно называет «лирикой», на самом деле — размышления о жизни и смерти, о любви и разлуке, о дружбе и предательстве. То есть о том, о чем в какой-то момент задумывается каждый из нас. Вернее, должен задумываться, чтобы сказать себе, как один из ее героев: «Неправильно живем…».
Первый российский роман об околофутболе.Дмитрий Лекух, «русский Дуги Бримсон», бизнесмен и футбольный болельщик с более чем 10-летним стажем, написал роман о «Спартаке», топ-боях, золотых выездах и любви к Лондону.Главный герой, молодой оболтус, решает сделать карьеру в фанатских кругах. Вслед за ним читатель проникает в самую суть современного футбольного мира, а параллельно следит за взрослением неопытного парня.Будущий бестселлер также продолжает традицию романов, написанных преуспевшими бизнесменами – непрофессиональными писателями (Арсен Ревазов, Сергей Минаев).
Футбольных фанатов считают хулиганами. Но когда играет сборная, они готовы забыть на время о своих разногласиях и объединиться. Эти люди всю свою страну воспринимают как ее сборную, честь которой нужно защищать всегда, при любых обстоятельствах, любыми силами и средствами.
Второй роман Лекуха, в котором действуют те же герои, что и в «мы к вам приедем...», «хулиганы» из «спартаковской основы» – Гарри, Мажор, Али, и т.д., но это уже не совсем фанатская история. Повзрослевший Дэн, герой-рассказчик и первого и второго романа – уже вполне состоявшийся лидер, готовый в трудную минуту встать рядом со старшими.Трудная минута не заставляет себя ждать. Накануне важной фанатской стычки, жена Али, экс-лидера хулиганского моба, попадает во время нелегальной стритрейсерской гонки в аварию.
Красные проиграли гражданскую войну, в Германии пришли к власти коммунисты, а Гитлер прославился как художник-модернист. Так ли уж меняется мир от перемены мест слагаемых? – спрашивает нас Дмитрий Лекух. Его эксперимент в жанре «альтернативная история» – это умный, точный и хлесткий текст и, как всегда, неповторимый стиль.…Полковнику Никите Ворчакову поручили расследовать убийство крупного военного чина, которого расстреляли вместе с целым взводом охраны. Это не просто дерзкое преступление, это вызов безопасности могущественной Российской Империи и лично ее Великому вождю – Валентину Петровичу Катаеву.Книга вошла в лонг-лист премии «Национальный бестселлер».
Новая книга Дмитрия Лекуха («Мы к вам приедем», «Ангел за правым плечом», «Хардкор белого меньшинства») – стоит особняком. Откровенно и по-мужски просто автор рассказывает (ибо ему действительно есть о чем рассказать) о лирической юности с поэтическими вечерами, вином, девицами. О футбольных драмах, войне и буднях. О людях, наконец. И, да, – в этой книге есть жизнь. А жизнь – она почти как роман.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.
Острый сюжет, документальная канва, политическая заострённость и актуальность главной идеи, динамизм развития и непредсказуемость развязки.Главный герой — служащий западногерманского концерна Ганс Гундлах — неожиданно оказывается в гуще политической и вооруженной борьбы в Сальвадоре во второй половине двадцатого века.
«Бананы созреют зимой» – приключенческий детектив, действия которого происходят в наши дни в Южной Америке. Североамериканские спецслужбы действуют на территории одной из «банановых республик».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман латышского писателя входит в серию политических детективов «Мун и Дейли».«Гамбургский оракул» — роман о нравах западных политических кругов и о западной прессе. Частные детективы Мун и Дейли расследуют невероятно запутанную гибель главного редактора прогрессивной газеты.
Все началось с телеграммы, полученной Джоном Купером, затворником и интеллектуалом. «Срочно будь в фамильной вотчине. Бросай все. Семейному древу нужен уход. Выше голову, братишка».Но, прибыв на место встречи, герой видит тело мертвого брата, а вскоре убийцы начинают охоту и на него.Лишь разгадав семейную тайну, Джон Купер может избежать гибели.