Командировка в лето - [13]
И ничего смешнее Федькиных анекдотов не слышал.
Вот и все.
А это, согласитесь, не так уж мало.
Особенно если учесть, что этот многими тайно ненавидимый коммерсант как-то аж целых восемь километров тащил Глеба на себе до «базы», после того как какой-то не в меру меткий и ретивый «дух» прострелил молодую журналистскую ляжку.
Рана оказалась пустяшной, вполне терпимой, да и тащить по ущелью коллегу, как позже выяснилось, было куда более рискованно, чем просто спокойно дожидаться санитарной «вертушки».
Ущелье простреливалось насквозь, а «вертушка» прилетела быстро.
За советских журналистов военные во времена ЦК КПСС отвечали головой.
Но…
Но все это выяснилось потом. Когда Федя-таки доволок Глеба до блокпоста, получил свою порцию матюгов за самодеятельность и упал без сил.
А Глеба еще, помнится, перетягивал жгутами молоденький белозубый сержант из знаменитой на весь Афган «лошкаревки», легендарная в своем роде личность.
Его, «срочника», слушали и побаивались даже бывалые офицеры.
Потом, говорят, погиб.
В Паншере, там была жуткая мясорубка.
Вот так-то.
А вы говорите — сволочь.
Хотя, конечно… не без этого…
Не мы такие, как говорится.
Жизнь такая.
Собачья…
Глеб вздохнул, подмигнул Ленке, потушил сигарету и отправился наверх, туда, где и располагалась эта самая, многим непонятная и многими тайно и явно ненавидимая коммерческая дирекция.
…В приемной у дяди Федора Глеб поначалу даже слегка обалдел.
Кашин всегда выбирал секретарш из самых отъявленных старых грымз, одна страховиднее другой.
По принципу: чем страшнее, тем моднее.
Причина была проста: «львивяночка» Галка была существом неистребимо ревнивым, вплоть до самой настоящей патологии. То, что Федя ей ни разу в жизни не изменял, и об этом знала и говорила, наверное, вся Москва, как ни странно, только еще больше усиливало ее подозрения.
А тут — просто эфирное создание какое-то.
Не в смысле, разумеется, того эфира, откуда сам же Глеб со товарищи вываливал тонны дерьма на головы обалдевших обывателей.
А того, где живут цветочные эльфы и трепещут прозрачными крылышками прочие, как их там, сильфиды.
Художник, кстати, однажды на актерской пьянке, организованной Нелькой, выдал: «сифилиды».
Чему все общество долго и весьма искренне радовалось.
Нда-с…
Создание, впрочем, никак на Глеба не прореагировало, продолжая заниматься усиленной полировкой ногтей.
Держать здесь эту красотку, судя по всему, к тому же, непроходимо тупую, можно было только с одной-единственной целью.
Угу.
Прогнило что-то в Датском королевстве…
Ой, прогнило…
Глеб с важным видом прошествовал мимо создания и без стука открыл дверь кашинского кабинета.
Надо было отдать дяде Федору должное — устроился он со вкусом. Огромный кабинет, большой стол для совещаний, еще один стол — хозяйский, письменный. Журнальный столик в углу, рядом с ним дизайнерский двухподушечный диван светлой кожи, два кресла.
На стене — портрет Президента, беседующего о чем-то важном с Главным в неизбежном обществе уже, кажется, вечного министра печати и информации.
Дверь в приемную украшает красивая латунная табличка: «Федор Кашин, заместитель коммерческого директора по рекламе и специальным проектам».
Знающий человек будет долго смеяться.
С тех пор, как Канал продал эксклюзивные права на размещение рекламы «Видео Интернешнл», директорствовать Феде оставалось разве что над таинственными «спецпроектами».
Что это такое и с чем его едят, не знал решительно никто.
Но звучало… э-э-э… вполне впечатляюще.
Респектабельно.
Как любил говаривать один их общий однокашник, не удавшийся в журналистике и потихоньку прижившийся в не самом худшем из рекламных агентств: «Понты в нашем деле превыше всего, иногда даже превыше самого дела».
Хрен поспоришь.
Дядя Федор, несмотря на все свои объемы, резво выскочил из-за стола, облобызался с журналюгой, почесал сначала затылок, потом — с наслаждением — прилично разжиревшую задницу, вытащил из резного шкафчика поднос, на котором красовались бутылочка «Ани», пара стопок и блюдечко с тонко порезанным лимоном, сунул всю эту красоту Глебу в руки, после чего плюхнулся в кресло у журнального столика, кивком предложив господину военному обозревателю: присоединяйся…
Глеб коротко хохотнул.
Поставил поднос на журнальный столик.
Полез в тот же шкафчик, откуда только что вернулся с добычей господин заместитель коммерческого директора. Извлек оттуда пепельницу (сам Федя не курил и курение в своем кабинете не приветствовал) и хрустальную мисочку с шоколадными конфетами.
Поставил рядом с подносом, уселся в кресло.
После чего внимательно посмотрел господину рекламисту в хитрющие, слегка заплывшие жиром глазки.
Господин рекламист расхохотался и снова кинулся обниматься, против чего Глеб совершенно не возражал.
У него было мало настоящих друзей.
У дяди Федора, учитывая специфический характер и служебное положение, — и того меньше.
Отсмеявшись и отхлопав друг друга по плечам, наконец, уселись по-настоящему.
Выпили.
Глеб закурил, посмотрел на Кашина изучающе.
— Да-а-а… Не худеешь…
Федор гулко хлопнул себя по животу и опять рассмеялся.
— А ты разве не слышал? «Хорошего человека должно быть много». Сам-то еще больше на волка похож стал… На матерого такого волчару… Слушай, Глебушка, может, хорош по «точкам» скакать? Не мальчик уже вроде. А все никак не навоюешься… Ну, хорошо, ты везунчик, не подстрелят тебя, так все одно, годочков-то тебе уже того… немало…
В этой книге известный писатель Дмитрий Лекух («Мы к вам приедем», «Я русский», «Башни и сады Вавилона», «Игра слов», «Враг демократии» и др.) предстает в новой роли.То, что он скромно называет «лирикой», на самом деле — размышления о жизни и смерти, о любви и разлуке, о дружбе и предательстве. То есть о том, о чем в какой-то момент задумывается каждый из нас. Вернее, должен задумываться, чтобы сказать себе, как один из ее героев: «Неправильно живем…».
Первый российский роман об околофутболе.Дмитрий Лекух, «русский Дуги Бримсон», бизнесмен и футбольный болельщик с более чем 10-летним стажем, написал роман о «Спартаке», топ-боях, золотых выездах и любви к Лондону.Главный герой, молодой оболтус, решает сделать карьеру в фанатских кругах. Вслед за ним читатель проникает в самую суть современного футбольного мира, а параллельно следит за взрослением неопытного парня.Будущий бестселлер также продолжает традицию романов, написанных преуспевшими бизнесменами – непрофессиональными писателями (Арсен Ревазов, Сергей Минаев).
Футбольных фанатов считают хулиганами. Но когда играет сборная, они готовы забыть на время о своих разногласиях и объединиться. Эти люди всю свою страну воспринимают как ее сборную, честь которой нужно защищать всегда, при любых обстоятельствах, любыми силами и средствами.
Второй роман Лекуха, в котором действуют те же герои, что и в «мы к вам приедем...», «хулиганы» из «спартаковской основы» – Гарри, Мажор, Али, и т.д., но это уже не совсем фанатская история. Повзрослевший Дэн, герой-рассказчик и первого и второго романа – уже вполне состоявшийся лидер, готовый в трудную минуту встать рядом со старшими.Трудная минута не заставляет себя ждать. Накануне важной фанатской стычки, жена Али, экс-лидера хулиганского моба, попадает во время нелегальной стритрейсерской гонки в аварию.
Красные проиграли гражданскую войну, в Германии пришли к власти коммунисты, а Гитлер прославился как художник-модернист. Так ли уж меняется мир от перемены мест слагаемых? – спрашивает нас Дмитрий Лекух. Его эксперимент в жанре «альтернативная история» – это умный, точный и хлесткий текст и, как всегда, неповторимый стиль.…Полковнику Никите Ворчакову поручили расследовать убийство крупного военного чина, которого расстреляли вместе с целым взводом охраны. Это не просто дерзкое преступление, это вызов безопасности могущественной Российской Империи и лично ее Великому вождю – Валентину Петровичу Катаеву.Книга вошла в лонг-лист премии «Национальный бестселлер».
Новая книга Дмитрия Лекуха («Мы к вам приедем», «Ангел за правым плечом», «Хардкор белого меньшинства») – стоит особняком. Откровенно и по-мужски просто автор рассказывает (ибо ему действительно есть о чем рассказать) о лирической юности с поэтическими вечерами, вином, девицами. О футбольных драмах, войне и буднях. О людях, наконец. И, да, – в этой книге есть жизнь. А жизнь – она почти как роман.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.
Острый сюжет, документальная канва, политическая заострённость и актуальность главной идеи, динамизм развития и непредсказуемость развязки.Главный герой — служащий западногерманского концерна Ганс Гундлах — неожиданно оказывается в гуще политической и вооруженной борьбы в Сальвадоре во второй половине двадцатого века.
«Бананы созреют зимой» – приключенческий детектив, действия которого происходят в наши дни в Южной Америке. Североамериканские спецслужбы действуют на территории одной из «банановых республик».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман латышского писателя входит в серию политических детективов «Мун и Дейли».«Гамбургский оракул» — роман о нравах западных политических кругов и о западной прессе. Частные детективы Мун и Дейли расследуют невероятно запутанную гибель главного редактора прогрессивной газеты.
Все началось с телеграммы, полученной Джоном Купером, затворником и интеллектуалом. «Срочно будь в фамильной вотчине. Бросай все. Семейному древу нужен уход. Выше голову, братишка».Но, прибыв на место встречи, герой видит тело мертвого брата, а вскоре убийцы начинают охоту и на него.Лишь разгадав семейную тайну, Джон Купер может избежать гибели.