Командировка в этот мир - [14]
Радио Приборный Комплекс С -60
А может ВС использовали ситуацию что бы Полезность выше стала и вклад в Усложнение ВС увеличила? Ведь на третьи сутки никто ни о чем, кроме запуска РПК не думал, Намерения были самые чистые.
Стрельба по своим не задалась. Секретная в те времена «ШИЛКА» в запале подготовки к стрельбам развернулась всеми 4-мя стволами на позиции остальных зенитчиков, заставила всех залечь в песчаную пыль. А стрелять не стала…
В преддверии Дня Независимости КНР со столь мрачным предсказанием, комбат заехал к знакомым пограничникам с вопросом о войне и мире. Майор-приятель посмеялся над страхами и доверительно сообщил: ночью начальник заставы ходил на 5 км на ту сторону и никаких признаков подготовки к войне не видел. Вообще никого не видел.
Это успокоило, но перед своими офицерами комбат поставил вопрос: Если завтра война? 18+. Выпьем в последний мирный день? Ответ был: Чай! В два по полуночи дневальный разбудил комбата и позвал к телефону. Кричал в трубку командир полка: Ты что, спишь? У тебя машины заправлены? Уловив глубокую озабоченность, комбат ответил:
— Все нормально. Войны не будет!
— Да ты спишь! Разведбат уже к границе ушел!
— Куда разведбатальон пошел- не знаю, но за границей никого нет, погранцы смотрели.
— Так почему все с ума сходят?
— 41 год помнят. Можно, я спать пойду?
Это разрядило обстановку и комполка успокоился. Синдром недоверия московских руководителей тем, кто находился «на переднем крае» наблюдался много раз и очень устойчив. Хотя позвони Министр обороны СССР на границу двухгодичнику-услышал бы то же самое, что и комполка. Выдумывать или врать комбат просто не смог бы-таков был накал страстей.
Наступило утро 1 октября 1971г. Мир. Текущие заботы. Продукты, ремонт машин, обслуживание техники.
Только тогда перестали ожидать войны. Вздохнули (это метафора) облегченно жены военных, успокоились местные жители. Забыли обо всем молодые солдаты. Только комбат по ночам ворочался.
До увольнения в запас оставалось 8 месяцев, а жупел внешнего врага начал меркнуть. Старинный рецепт единения перед лицом врага перестал работать и комбату понадобился новый сценарий сплочения батареи. Случайно подвернулась «Ветка сакуры» Овчинникова В. В. (только закончил читать) и комбат предложил замполиту провести политзанятия вместо него. Увязав книгу «с текущим моментом», комбат почти два часа пересказывал ее содержание бойцам. Замполит присутствовал и видел лица солдат. С этого дня политзанятия собирали всех батарейцев. Офицеры пересказывали когда- то читанное, кое как увязывая с современностью. Радио и телевидения не было.
В полку это было бы невозможно-приходилось держаться принятых норм. Это было намного скучнее. Зима застала батарею на «зимних квартирах», в новых теплых трехэтажных казармах. Жизнь и служба стабилизировались и казалось, размеренный быт компенсирует полтора года напряженной борьбы за выживание. Расслабился комбат и согласился взять жену на охоту, на лыжах. Вышли утром, с рассветом, в полушубках, Снег скрипучий, морозец небольшой, Дорог нет, иди куда хочешь. Сугробы переваливаются один на другой, лыжи скользят по насту, чистейший воздух, при выдохе на паровозный дым похож. Пробежав километров пять, остановились передохнуть. Дмитрий принялся закуривать.
Матерый заяц, вытаявший ямку в снегу и не собиравшийся ее покидать, наблюдал за охотниками уже минут десять. Красивая пара, думал он, что погнало их в зимнюю, вовсе враждебную степь. Еще полдня побегают и налетит буран… Волки все равно раскопают, к весне не узнать будет. Однако, прикуривает. Пора! И заяц озабоченно запрыгал по своим делам куда то в сторону от проторенной лыжни. Охотница (без ружья) и охотник (с ружьем) показывали друг другу зайца и кричали, каждый свое. Дмитрий так и не успел прикурить, прятал сигареты в карман. До него вдруг дошли предупреждения зайца и свои собственные предчувствия-пора Охотнице домой. А тут, как назло, лиса объявилась. Отвлек внимание носовым платком, предложив стрельнуть по нему, вместо отсутствующей дичи. Так и сделали, не попали, но ума хватило, что бы повернуть к дому. Шли по наитию до дороги. Сил уже не было и по дороге шли от одного телеграфного столба к другому.
«IQ-160» Тот самый заяц
Тарахтение мотора в меркнущем свете Луны (Солнце днем так и не появилось) показалось чудом. Уже ощутимо похолодало, облачность опустилась до уровня шапок и безнадега заплясала снежными вихрями. Но мотоцикл с коляской оказался совершенно реальным и водитель даже не удивился, когда увидел привалившихся к столбу охотников. Через каких-нибудь двадцать-тридцать минут езды появились впереди огни «не большого не города», зато такие родные. Следом началась пурга и к утру следы лыж замело снегом, рассказать о хорошо закончившейся охоте мог бы только заяц. Но они не болтливы.
Служба на зимних квартирах, в гарнизоне, существенно отличалась от насыщенных событиями дней учений, стрельб или боевого дежурства. Офицеры возвращались в свои семьи, обнаруживали не замиравшую в их отсутствие жизнь, пытались определить свое отношение к ней.
Дмитрий приехал поздно ночью, приказал перенести подъем первой (своей) батареи, прибывшей вместе с ним с боевого дежурства на 11.00, остался досыпать, когда жена убежала на работу в школу. Каково же было его пробуждение от мужского голоса из-за двери барака: Наниса, акой! Изумленный, все еще не проснувшийся, муж протопал к двери, открыл ее и никого не увидел. Стоял, протирая глаза, пока его не тронули за коленку. Комбат уже так давно не видел телевизора, мороженного и маленьких детей, что забыл об их существовании.
