Командир. Трилогия - [5]

  Пока Черный беседовал со сторожем и разглядывал территорию, подошел хозяин участка.

  С ним первым стал разговаривать Полухин. Пользуясь тем, что он был одет в полную полевую форму, только автомат оставил своим. Он, козырнув, представился.

  -Майор Полухин, спецгруппа 33-ей отдельной бригады оперативного назначения внутренних войск МВД России.

  В ответ мужчина представился: - Курков Павел Валерианович, пенсионер.

  А дедок-то с юморко - подумал Черный.

  Георгий, немало не смущаясь малым подколом хозяина, продолжил: Павел Валерианович разрешите поставить на ваш участок нашу технику на двое суток. И самим её по охранять.

  -Разрешит-то можно. Но. Одежда есть одежда. Вон на другом берегу, сколько всяких в разной одежде понаехало. Что всех в рыцари записывать.

  -Понял Павел Валерианович. Вот моё удостоверение.

  С этими словами Полухин достал и развернув показал Куркову своё служебное удостоверения.

  Курков долго читал. Потом вздохнув, задумался. Видя, что хозяин колеблется Черный решил бросить на весы вес своего удостоверения и достав его предъявил в развернутом виде Куркову, произнеся при этом.

  -Полковник Черный Санкт-Петербургский РУБОП.

  По изучав так же некоторое время удостоверения Мечеслава, Павел Валерианович сдался.

  Константин Викторович - обратился он к сторожу- помоги открыть ворота. Поможем нашей милиции.

   Руководящая троица покинула участок. Вернувшись в лагерь, Полухин распорядился загнать за ограду свою технику, а Золотой присоединил и автобус - вахтовик. После перегона техника на участок, закрытия ворот, Полухин распределил время несения охраны. Не став ужинать, все залезли кто в палатку, кто в спальные мешки. И легли спать кто в палатке, кто с ней рядом. Бойцы группы Полухина по очереди несли охрану своей техники, а заодно и всего лагеря. Было решено начать переправу в 7 часов. К этому времени должен был подойти катер с баржей и переправит необходимые вещи, телеги и людей на левый берег. Лошади в количестве двадцати девяти голов Владимирцев переправятся сами, под присмотром одного из конюхов. Остальные лошади оставались на правом берегу.

   Лагерь реконструкторов около усадьба Куркова. Правый берег Невы. Суббота 15 июля по новому стилю вроде бы.

   Проснулись 'витязи' раньше, чем планировали, еще над Невой и по берегам стоял густой туман. Разбудили их выстрелы, и какой-то не понятный шум в основном лагере фестиваля на левом берегу. Так как из-за тумана ни чего не было видно, стали ждать, пока спадет туман и подойдет катер. А пока растопили полевую кухню и стали готовить завтрак на всех, кулеш из пшена с тушенкой и салом. Тут-то их и поразила первая странность. Их лагерь оказался, последи леса и справа и слева и из-за бетонных плит забора участка Куркова виднелись деревья. И это были не тонкие березки и ели с ивняком, а высокие сосны и ели. Хотя с вечера они становились лагерем на безлесном берегу. Часам к 8 туман расселялся, и стало возможным рассмотреть окрестности и левый берег.

   На их берегу странным образом исчез садовый поселок, и наезженная грунтовая дорога, ведущая от поселка к Курковскому участку и далее спускавшаяся к берегу реки в единственном удобном спуске в виде широченной пешей тропы. По данной дороге вчера вечером проехали их автомобили, телеги и лошади. На их месте появился строевой сосново-еловый лес. Но спуск с тропой к Неве присутствовал. Вот с неё и открылся вид на луг, напротив лагеря 'витязей'. На котором были видны две большие (штабные) армейские палатки, полевая кухня, автобус, три грязных, до такой степени, что не возможно разобрать их цвет, жигуленка, один изрядно потрепанный 'Ланд-Крузер', темно-синий 'Додж'. А вдоль самого берега, нелепо торчали три зеленых щита, сообщающих, что 'Лимонад 'Тархун' - единственный напиток из натуральных трав'. Справо от палаток, выше по течению, стояли десятка полтора больших белых шатров. Еще выше, вдоль низких ивовых зарослей - примерно столько же вигвамов. Вигвамы от шатров отделала площадка, огороженная низкой, в две жердины, изгородью. Дальше выше по течению, на верхушке небольшого продолговатого холма, одной стороной упирающего в Неву, а другой в заболоченную низину, расположилась два грубо рубленные, крытые чем-то наподобие дранки, дома, в окружении нескольких полуразвалившихся, низких сараев. Деревеньку от вигвамов отделала не широкая полоса густых ивовых зарослей. У самого берега, между вигвамами и деревенькой, ближе к холму, покачивалась большая, метров десяти длины, трех в ширину, с высокой мачтой, лодка. Ни каких надстроек или кают на ней не было. Так же как не было видно на ней и людей. Но перед мачтой виднейся небольшой матерчатый навес. Видно, что на левом берегу происходит что-то не понятное. Между палаток, шатров, вигвамов и в деревеньке бегали люди. Было видно, что они чем-то взволнованы. О чем-то громко говорят, но о чем слышно не было. При этом в деревеньке ещё и сильно жестикулировали. И чем дальше от нее, тем спокойней вели себя люди. Катер к обусловленному времени так и не подошел. Сотовый Золотого не отвечал. Как будто ни какой телефонной сети не было. Электронный голос говорил, что он не в зоне действия сети. То же самое было и с мобильниками других членов клуба. Не один телефон не работал. Магнитола в 'Лендровере' Золотого, когда её включили, так же ни чего не принимала. Даже после того как попробовали половить хоть какую ни будь станцию. В динамиках раздавался только характерный треск атмосферных помех, как будто ни каких передающих станций в мире не существовало. Хотя магнитофон работал исправно. Руководящая тройка, собравшись вместе, решали чисто русские насущные вопросы. Что делать? И кто виноват?