Командир Т-34 - [7]

Оба спокойные, тихие, даже немножко забитые, они ничем не выделялись. С теорией вроде справлялись хорошо, но как только доходило до практики, вот тут они еле-еле выходили на тройку. Строевая подготовка, физическая им не давались. Бывало, на занятиях на морозе стоим, чтобы согреться, прыгаем плечо в плечо, дурачимся, а они стоят, сопли текут. Так ребята баловались, под зад им дадут, они в сугроб падают и лежат. Сами выбраться не могут. И ребята спрашивали их: «А как же вы на фронте?» Но их дальнейшей судьбы я не знаю. Помню лишь, что училище они окончили, как и все получили звание младших лейтенантов, и за танками поехали вроде в Нижний Тагил.

Поскольку я по природе своей человек общительный, быстро схожусь с людьми, то у меня со всеми сложились хорошие отношения, и появилось несколько друзей. Даже среди ребят постарше. Например, был такой Андрей Шолохов из Тулы, но даже не знаю, куда он попал и что с ним. Просто так сложилось, что как разъехались, так связь и потеряли.

И даже не представляю, сколько ребят выжило из нашего выпуска. Таких данных у меня нет, потому что потом я ни с кем не переписывался, а встречал всего несколько человек с нашего курса.

Первая встреча состоялась, когда я пробыл на фронте всего неделю-две. На Украине мы освободили какую-то деревню. Встали, и тут я слышу, что в ручей заехал мотоцикл разведчиков и застрял. И мат… А слышу голос-то знакомый, и вспоминаю, где я его уже слышал.

В училище был случай. Как-то зимой после дежурства 4-го взвода на кухне обнаружилось, что пропало сало. Там были такие большие пласты американского сала. Весь взвод построили, и так и так, никто не признается. Потом какой-то офицер заметил, что собаки, которые обычно трутся у кухни, дерутся неподалеку. Разогнал их и увидел, что они дрались из-за куска сала. В конце концов, двое признались. Друзья из Тулы. Оказалось, что они один такой пласт украли, спрятали его в снегу, но собаки нашли раньше.

За такое дело им светил трибунал, но через пару дней их помиловали – разжаловали в солдаты и отправили на фронт. В общем, этот на мотоцикле оказался один из них. Я к нему иду, а он на меня смотрит: «Узнаешь?!» Я улыбаюсь: «А как же. Бывший курсант 1-го Горьковского танкового училища, бандит и разбойник Кузьменков!» Он засмеялся. Обнялись, разговорились, и он спрашивает: «Давно на фронте?» – «Всего две недели». – «А ну, привыкай, давай. А я уже здесь боевой!» А еще, когда он распахнул телогрейку, я заметил у него на груди два ордена Красной Звезды. Он оказался старшим на этих двух мотоциклах, и я ему предложил: «Давай танком вытащим тебя!» – «Нет, что-то повредить можем. Давай лучше с твоими ребятами вытолкнем его». Когда помогли вытолкнуть, я его спрашиваю: «Куда же вы вперед идете? Там же немцы!» – «Ничего. Задача поставлена, так что нужно узнать, где они». Они уехали, и больше я его не видел.

Вторая встреча. Поселок Липовец на Украине. Стоим, вдруг из тыла появляется танк. Весь в грязи, без крыльев – под бомбежку попал. И едут в сторону немцев. Я танкистов спрашиваю: «Вы куда?» – «Вот, везем командира в санбат». Я к нему, а это оказался мой сокурсник Никольский. Голова перемотана – пострадал при бомбежке. Нагнулся к нему: «Никольский, Борисова помнишь?» – «Помню…» – «Так вот, тебя твои ребята не в ту сторону везут!» – «Ты уж их направь куда нужно.» Показал направление, и они уехали.

И третий случай. Как-то в наше расположение заехал какой-то генерал. Но он на бронетранспортере с другими офицерами удалились куда-то в сторону, а сопровождающий танк остался. А я среди танкистов всегда искал своих однокашников. Подошел к этому танку: «Где командир?» – «Да вон!» Подхожу, точно, командир не просто мой однокашник, а парень из моей роты, но другого взвода. Фамилию, правда, сейчас уже не вспомню. Туда-сюда, разговорились, и я ему в шутку говорю: «Так ты пристроился при генерале, что ли?!» – «Не пристроился, а охраняю командование нашей армии». Оказывается, это был член военного совета армии генерал Попель [1]. И рассказывает: «Ну, очень беспокойный и ответственный генерал. Вот чего он сюда приехал? Соседи у вас чехословацкая бригада, и он приехал встретиться с их командиром». Потом спрашивает: «Ну что, горел уже?» – «Было дело…» – «А я не знаю этого». – «Ну, может еще повезет.» И все на этом. Больше на фронте никого не встречал, а нас ведь на курсе училось 475 человек.

А после войны, в начале декабря, перед самым отпуском, встречаю капитана, который мне показался знакомым. И вспоминаю, что когда меня в училище назначили посыльным по штабу, то он там был лейтенантом, начальником штаба – тогда они еще назывались адъютантами. Фамилию даже вспомнил – Миронов. Подхожу, представился: «Вы в свое время были адъютантом штаба в 1-м Горьковском?» – «Точно!» И он мне рассказал, что училище расформировали, и его направили начальником штаба танкового батальона в соседний полк. Вот и все, что я знаю про своих однокашников.

Выпуск и запасной полк

Вначале предполагалось, что мы будем учиться семь месяцев. Но ближе к лету, когда обстановка на фронтах изменилась в лучшую сторону, срок обучения нам продлили: «Будете учиться девять месяцев и месяц практики!»