Командир разведотряда. Последний бой - [48]

– Вернулись? А я уже начала волноваться. Пропал мой пилот, ни весточки, ни письмеца. – Из темноты вышла давешняя пастушка.

От неожиданности Олег вздрогнул. Вот незадача, лошадь с повозкой остались в городе, пришлось повиниться:

– Я вернулся на машине и не уверен, что начальство озаботится возвращением вашего мерина.

– Деньги получены и претензий не может быть, – отмахнулась женщина. – Вот, держите. – И протянула что-то завёрнутое в тряпицу.

По форме и весу напоминает противотанковую мину, и Олег с фальшивым смехом заметил:

– Тяжеловат подарочек.

– Ещё не доспел, черви выйдут недели через две, тогда ставьте на стол и угощайтесь вместе с друзьями.

Черви?

– Боже мой, сыр! – воскликнул Хенрик и принялся шумно обнюхивать подарок.

После взлёта Олег сразу взял курс на аэродром Луцка в надежде долететь за шесть часов. На киевском «Шторьхе» стоял французский мотор, и самолёт уверенно держал скорость в полторы сотни километров. Сектор газа не до упора, но увеличение оборотов сопряжено с повышенным расходом бензина, а испытывать судьбу посадкой на дозаправку он не собирался.

7 Прыжок в Альпы

Полёт получился изматывающим. Дважды самолёт попадал в обледенение, приходилось снижаться в ночной темноте, что чревато встречей с землёй. Один раз Олег чуть было не потерял пространственную ориентацию и был на грани сваливания на крыло. Хенрик спокойно посапывал, приткнувшись к правой стороне кабины, что спровоцировало ощущение крена. Пришлось убеждать себя в исправности авиагоризонта, что механический отвес априори не может врать.

Ближе к фронту погода наладилась, и он сумел разглядеть сначала извилистую Вислу, а затем Люблин. Сразу на душе стало легче, до аэродрома оставалось часа полтора. Вскоре чуть справа на земле включили прожектор, и небо прочертил пунктир эрликона. Ура, он на линии фронта! Где-то рядом должна быть дорога, по которой в сорок первом группа армий Юг двинулась на Киев.

Пытаясь высмотреть ориентиры, Олег вглядывался в темноту до рези в глазах, поэтому не сразу понял суть мерцающих оранжевых огоньков. Самолёт! Он буквально наваливается сверху на другой самолёт! Резко отвернув в сторону, посмотрел на попутчика справа, затем поднырнул для оценки с другой стороны. Силуэта не видно, но мотор один, это У-2, прозванная немцами «Kaffeemühle»[36] за обработку целей в пыль.

Пристроившись чуть ниже сзади, Олег полетел следом. Над аэродромом штурман выстрелил серию сигнальных ракет, в ответ на земле замигала красная лампочка, и У-2 с ходу пошёл на посадку. Заход на второй круг неизбежно закончится потерей ориентира, посему пришлось садиться парашютированием. Эта методика резко уменьшает скорость, что увеличит отрыв от ведущего.

Уже на земле Олег заметил в стороне свет синей лампы и порулил на огонёк. Подсветка может быть только у штаба, и, судя по возбуждённым голосам, не ошибся, а когда заглушил двигатель, то растерялся. Перед входом в штаб собралась стайка девушек в лётных комбинезонах и по-мужски курила папиросы. Ему сразу расхотелось подходить, женщины весьма эмоциональны, и ночная встреча с «немцем» может закончиться печально.

– Эй, красавицы, где тут у вас контрразведчик? – крикнул он из темноты.

– Иди по тропинке, третья землянка слева, – сплёвывая, ответила одна из лётчиц.

Хороший ответ, для начала надо найти саму тропинку. Подсвечивая «жучком», они нашли указанный адресочек и спустились в землянку.

– Лектора привёз? – не поднимая от подушки головы, спросила сухонькая женщина в погонах старшего лейтенанта.

– Выход, пароль «гранит» с пассажиром, – ответил он.

– Прилетел, что ли?

– Прилетел.

Хенрик тут же завалился на лавку досматривать прерванный сон, а Олег сел у стола. Началось созванивание с вышестоящим начальством, ругань с какими-то «шпалами», глаза сами закрылись, и он уснул. Проснулся словно от толчка, за крошечным оконцем дневной свет, на часах за полдень. Хозяйка землянки свернулась калачиком на столе, Хенрик храпит на лавке, а он на кровати без сапог под толстым верблюжьим одеялом.

Олег осторожно перенёс женщину в тёплую постель, заботливо укрыл одеялом и начал собираться. Он прилетел под утро и до сих пор не представился командиру полка, а это непорядок. В штабе никого, лишь одинокий солдатик скучает у телефона.

– Где командир полка?

– В столовой, все в столовой, щитовой домик за землянками лётного состава. – Телефонист махнул рукой себе за спину.

Перед дверью Олег привычно оправил мундир и вдруг услышал разухабистый мат в исполнении Веселова:

– Какая бл…ь вчера дежурила?

Последовавший неразборчивый ответ со всхлипываниями был прерван грозным рыком:

– У тебя … ночью на аэродром сел немецкий самолёт, а ты … мух ловила! Где лётчик? Где тот, кто сидел во второй кабине?

– Батальон аэродромного обслуживания отправлен на прочёсывание леса, – ответил дрожащий голос.

– Он специально сел рядом со штабом, чтобы легче в лес убежать, да?

– Мы проверим каждый кустик, – дрожащим голосом промямлила женщина.

Олег решительно открыл дверь, и Веселов радостно заорал:

– Пошли на … все! Под домашний арест до первого боевого вылета! – и, расталкивая лётчиц, бросился обнимать исчезнувшего «немца».