Командир поневоле - [10]

Второе полугодие третьего курса было на редкость спокойным, хотелось чтобы и в этом году поменьше шишек сыпалось на мою многострадальную голову.

Закинув ногу на ногу, развалившись в кресле, я ещё раз перечитал, свои записи и посмотрев девчонок с таким же сосредоточенным видом грызущих гранит науки, спросил, — Ну что, все разобрались?

Несмотря на позднее время, они все пятеро были у меня. Эльза, сидела, с ногами забравшись на короткий подоконник, отчего колени почти прижимались к груди, Мерв, по-турецки скрестив ноги, облюбовала ковёр на полу, поближе к камину, Рийя вольготно расположилась в соседнем кресле, а Отришия с Каррин облюбовали кровать, лежа на животе с книгой перед глазами. Идиллия просто.

— Почти, — произнесла Мерв, задумчиво водя пальце по странице, — Не совсем только поняла про синергию проклятий.

— Ну это просто, — отозвался я, откладывая конспект и поудобней устраиваясь в кресле. — Когда я был в султанате…

Тут же, побросав все книжки и тетрадки, девчонки приготовились слушать. Мои рассказы про время проведённое там, воспринимались как этакая сказка про дальние странствия, временами превращающаяся, то в триллер, то в помесь боевика с ужасами. Пикантности рассказам добавляло то, что я не врал. Может самую чуточку приукрашивал, себя выставляя в чуть лучшем свете, чем был, но и только.

— Так вот, когда я гостил, назовём это так, в одном отдалённом дворце, где справедливо опасался за свою жизнь, ввиду неопределённости своего положения, то организовал плотную сеть различного вида проклятий, одиночных, естественно, других не знал. И всё бы ничего, но чем больше было проклятий, тем чаще у них возникало своеобразное слияние. Они не просто накладывались друг на друга, они объединялись в одно целое, либо усиливая эффект какого-то одного проклятья, либо превращаясь, в итоге, во что-то третье.

— И что это было за третье? — уточнила Каррин.

— Ну, — я глубокомысленно покрутил кистью в воздухе, — когда как. Какие-то удалось проверить на грызунах и птицах, но большая часть так и осталась невыясненной.

— И что, они так там и остались, эти проклятья? — живо поинтересовалась Мерв.

— Это вряд-ли, — потер я в задумчивости подбородок. — После того, как туда наведались триста султанских янычар, там ничего не осталось, ни дворца, ни проклятий…

— Ни янычар! — закончила Эльза, кровожадно ухмыльнувшись.

— Об этом я не знаю, — улыбнулся ей.

— А я, лично, даже не сомневаюсь, — заявила она в ответ, — и было там не триста, а три тысячи!

— Или даже пять, — заулыбалась Мерв.

— И не жалко вам, пять тысяч? — шутливо вмешался я, — у султана, небось, вся гвардия столько была.

— А чего их жалеть, — пожала плечами девушка, — врагов-то.

— Они не враги, — ответил я, мгновенно сменив тон с шутливого на серьёзный. — Когда-то мы были одной империей. Просто тысячу лет старательно, единый когда-то народ разделяли, последовательно вбивая клин за клином, создавая образ врага, придумывая мнимые поводы для ненависти. Не уподобляйтесь им.

— Прости, — захлопала ресницами Мерв.

— Ничего, — ответил я ей, — просто когда-нибудь, два народа снова объединятся в один…

— Когда мы выпнем из этого мира всю сволочную нелюдь, — прозвучал неожиданно голос из открывшегося на чердак люка.

— Ой, — девчонки повскакали с мест, увидев забирающегося к нам Глушакова. — Сергей Юрьевич, здравствуйте!

После того как трудовик героически рванул вслед за мной на юг и путем невероятных усилий смог вернуть обратно в академию, авторитет среди моих дам заимел непререкаемый. И хоть с третьего курса занятия общей магией остались только у инженерной кафедры, они продолжали с восхищением на него смотреть, не забывая, при встрече, всячески своё уважение выказывать. Я бы, наверно, даже взревновал, если бы не знал, что мне они преданы абсолютно.

— Сидите, сидите, — благодушно произнёс тот, закрывая за собой люк, проходя и плюхаясь в мгновенно освобождённое Рийей кресло, — я тут с неофициальным визитом.

— Что, — усмехнулся я, — устал от своих прожектёров?

За почти два года, прошедшие с образования инженерной кафедры, бывшие демонологи успели смириться с действительностью и появились даже юные фанаты сопромата и термеха, теперь одолевавшие своего завкафедры чертежами различных строительных проектов один другого грандиознее.

Там даже проект космического лифта был, причём, как признавался сам Глушаков, на первый взгляд, вполне реальный. Дёрнул же его чёрт на одном из занятий рассказать про изучение космического пространства. А старенькую, принесённую с Земли книгу “Механика космического полёта в элементарном изложении”, Левантовского, и вовсе зачитали до дыр.

Сергей жаловался, что уже трижды вылавливал доморощенных космонавтов, тайно сооружавших ракету для преодоления земного притяжения и вылета в безвоздушное пространство.

— И это тоже, — хмыкнул Глушаков, — но я здесь по другому вопросу. Только что закончилось общее собрание преподавательского состава академии. В этом году, по требованию инквизиции, четвёртый курс направляется на практику не после первого семестра, а уже через месяц после обучения. Пятый курс тоже. Так что программы серьёзно пересматриваются, чтобы за этот месяц дать студентам самый базовый минимум, для работы в поле.