Командир подводного атомного ракетоносца - [20]

- Знаю. Не трави ты душу. Мы же вместе с тобой ходили к начальнику центра с просьбой такие семьи из общежитий не выселять. Чёрт его забирай, - чертыхнулся Антон, - в Северодвинске так же на первых парах с жильём будет туго. Думай, как удержать семейных офицеров и мичманов от всевозможных похождений с дурными последствиями с женским контингентом, который в Северодвинске весьма многочисленный. Раньше, кому посчастливится – размещались в семейном общежитии на  улице Карла Маркса, 8. Теперь же город расстроился. И как обычно: твои «заботливые» политработники, да и командование не удосужились поделиться информацией по этому животрепещущему вопросу.

- Товарищ командир, в вагонах вахта выставлена. С «проводниками» связь налажена. Пока полный порядок, - входя в купе, доложил старпом.

- Садись, отдохни, Виктор Алексеевич. Ты совсем замотался с этими хлопотами по переезду. Да и помощник, как загнанная лошадь дышит. Друзья-товарищи, что-то вы рано отяжелели. Что же будет, если мы попадём в настоящую мясорубку тягот военно-морского беспредела?! Когда смешаются кони и люди, рога и копыта, свои и чужие.… А это будет, особенно в последние месяцы швартовых и ходовых испытаний, - высказал своё мнение командир.

- Николай Фёдорович, - обратился он к помощнику командира, - составь график очерёдности ежечасного контроля офицерами порядка в вагонах с личным составом. Прошу обратить особое внимание на гражданских посторонних лиц.

 Запретить им проходить через вагоны мы не можем. Но подсаживаться в купе к морякам и распивать водку по поводу того, что они так же служили… - это нужно исключить. Так что вперёд, действуй! При малейших недоразумениях докладывать мне.

- Александр Николаевич, разберись ты с ним, - обратился он к замполиту спустя некоторое время  после ухода помощника. – Ты же видишь, парень не горит и, тем не менее, тает как свеча. Пока центральный фитилёк сохранился – может, мы сумеем ему помочь и общими усилиями прекратим это пагубное для него таяние.

- Виктор Алексеевич, - посмотрел Антон в сторону своего старпома, - коль мы в одной каюте на колёсах едем вместе и имеем свободное время, на сон грядущий поделись – открой душу, как там у тебя складываются семейные отношения с женой? Только, ради бога, если не хочешь – не нужно. Но нам служить вместе и работать придётся в самых разных ситуациях. Хотелось бы их не осложнять незнанием или непониманием душевного состояния друг друга.

- Антон Владимирович, - начал старпом и добрую минуту молчал. Видно было, что на душе у него полная сердечная неопределённость и смятение. Тут уж самому, дай бог, не дрогнуть и не утонуть в противоречивых чувствах, подозрениях и стремлении разобраться к какому берегу страстей плыть. А может действительно рассказать всё, как есть, - пришла ему мысль, - ведь меня будут слушать люди не чужие и не безразличные.

- Антон Владимирович, - повторил он, - дела мои неважные. – Люблю ли я свою жену? – чувства противоречивые. Сам себе не могу признаться и принять эту истину – она мне изменяет…. Представляете, в случае развода московская кооперативная квартира и всё имущество достанется ей. Я там вроде бы-то никто: не прописан и вообще служил на другом конце света. Одно утешает – у меня есть школьная подруга. Знаю: она меня любит, была в неудачном замужестве, но имеет московскую квартиру лучше моей. Что мне делать? – Виктор по очереди посмотрел на Антона и Александра.

- Да, ситуация, - подумал Антон, - за что боролись – на то и напоролись! Что же ты, житуха, с людьми делаешь? А может, мы сами её такой делаем? И чем тут помочь? Сочувствовать… - так в чём? Сопереживать и не оставаться безучастным! – наконец Антон нашёл искомую формулу. И уже уверенней посоветовал:

- Виктор, помочь тебе в твоей ситуации сможешь только сам. О себе же скажу, что любому человеку могу простить что угодно, только не измену. Надумаешь что делать, в любой момент на десять суток в Москву отпущу. Это не конец света. Жизнь у тебя вся впереди и, дай бог, чтобы в ней в дальнейшем всё сложилось счастливо.

Прибыв в Северодвинск и высадившись с поезда железнодорожного, экипаж Липовецкого, не останавливаясь ни на минуту, пересел на убыстряющую свой бег невидимую, но существующую де-факто карусель завершения строительства ракетного крейсера на заводе – Северном машиностроительном предприятии (СМП).

Наконец разместились: списки, допуска, пропуска, питание, общежития, знакомство с командованием и офицерами бригады, маршруты перехода, правила поведения и взаимоотношений с администрацией завода и прочая, и прочая утрясены, согласованы и усвоены.

Зима в Северодвинске – «я тебе дам и в мосю, и в задницу» - ветреная и холодная. Но, в закрытом, огромном судостроительном эллинге, (шутка сказать: одновремённо на стапелях  заложено шесть корпусов атомных подводных крейсеров) было тепло и даже  по-своему уютно. В первоочередной, спускаемой на воду тройке корпусов, на выходе, как-то легко и свободно, опираясь на стапеля, добродушно открыв все свои отверстия, люки и лазы для монтажа техники и оборудования, невозмутимо стоял корпус будущего ракетного крейсера «К-470». Сами подводники крейсер по старинке продолжали называть подводной лодкой, но тут уж всё зависело от поведения самого корабля: кем он себя отожествлял, проявляя черты характера присущие мужчине или женщине.