Командир Красной Армии - [30]

Вскочив через открытую дверь, рявкнул:

– Поехали!

Винтовка сильно мешала, я даже стукнулся подбородком о горячее дуло, но, пристроив ее у двери, быстро осмотрелся – мы уже вырвались из капонира. Когда раздались первые выстрелы, водители всех зениток завели двигатели и ждали приказа, держа машины на сцеплении. Поэтому после приказа зенитка сразу же вырвалась из капонира, волоча за собой маскировочную сеть. Впереди большим переваливающимся на ухабах зеленым кустом, оставляя шлейф пыли, летела машина Андреева.

Я не хотел оставлять такие первоклассные средства маскировки, как сети. Поэтому, когда начался бой, специальный назначенный боец – один из подносчиков – убрал сеть перед машиной и закрепил ее за кабиной. И когда мы рванули к лесу – проклятые машины больше сорока по полю не выжимали – сети остались с нами. Правда, орудие и расчет как будто спеленали. Огонь они теперь открыть не смогут, но доедем до леса, там и приведем зенитки к бою.

– Шайсе! – как только ефрейтор Ганс Отто Байер с со своим напарником установил на треногу станковый МГ-34, готовясь открыть огонь по орудиям, что били справа, как два огромных куста сорвались с места и как будто провалились в землю, став недоступными для огня пулемета. Оказалось, за позициями засады была небольшая ложбина, по которой русские беспрепятственно смогли уйти от возмездия. Однако два других орудия, что находились спереди, продолжали стрелять.

– Берем! – крикнул ефрейтор, и они втроем понесли пулемет в сторону, чтобы открыть огонь. Байер определил, что бьют русские зенитки, с которыми он уже встречался на границе. Несмотря на малый калибр, русские умудрились сжечь все танки, два из трех бронетранспортеров и около десятка грузовиков. Разлившееся в середине колонны горящее топливо с бензовоза подожгло еще три машины.

Не успели они занять позицию в прямой видимости орудий, как от леса стали бить сразу несколько пулеметов и затявкали два орудия, видимо, те, которые они упустили. Были также слышны звонкие танковые выстрелы, но как ни всматривался в сторону леса Байер, так грозных боевых машин и не увидел, что его успокаивало.

В это же время один человек из расчета ефрейтора вдруг заорал и, ни слова не говоря, побежал к концу колонны. Непонимающе осмотревшись, ефрейтор и второй номер рванули за ним, бросив пулемет.

Со стороны Ровно шла лавина русских танков. Там были в основном легкие Т-26, но опытный взгляд ефрейтора заметил пять массивных зализанных корпусов новейших Т-34.

Они бежали, не чуя ног, остановившись только у как раз развернувшейся в боевое положение противотанковой батареи, которая сразу же затявкала, расстреливая русские танки.

Появление наших танков было неожиданным. Я честно считал, что мы тут остались одни, и слегка впал в ступор, но быстро пришел в себя и приказал прикрыть отходящий взвод Сазанова. Били по колонне пулеметы Горгадзе, расстреливая пехоту, – спрятаться на открытой местности, кроме как за техникой, ей было негде. Часто хлопали, выпуская разрывные снаряды, закопанные танки. Это кто-то из них поджег бензовоз в середине колонны. Мы туда не стреляли.

Бойцы уже содрали маскировочную сеть и, пока два подносчика сматывали ее и крепили на положенное место, заряжали орудие.

Когда зенитки Сазанова выметнулись из капониров и понеслись к нам, вдруг начали один за другим вспыхивать легкие Т-26, которые атаковали колонну.

– Товарищ лейтенант, там вроде батарея их стоит, из-за дыма не видно, но где-то за горящим бензовозом, – известил меня Андреев.

– Нет, не вижу, – опустив бинокль, ответил я.

Но танкисты, похоже, видели, кто по ним стрелял, так как две «тридцатьчетверки» остановились и, поводив немного своими кургузыми стволами, открыли огонь. Через минуту немецкая батарея умолкла.

В это время мимо нас пролетели обе машины Сазанова, облепленные маскировочными сетями. Как и было приказано, они, не останавливаясь, завернули за лес по малоезженой дороге. Там их ждали готовые выдвигаться машины обеспечения и старший сержант Медведева – на всякий случай с бинтами наготове.

– Выдвигаемся, товарищ лейтенант? – спросил подошедший Андреев.

Я, отрицательно покачав головой, приказал:

– Давай к Сазанову. Машины под укрытие деревьев и чистите стволы после стрельбы. А я пока с Индуашвили скатаю к колонне, надо пообщаться с танкистами и посмотреть, что мы там настреляли. Наши уже ушли дальше добивать противника, так что сейчас там безопасно. Если появятся немецкие самолеты, а они появятся, огня не открывать. Запрещаю выдавать наше местоположение. Сазанов за старшего на батарее.

В это время на дороге из Ровно показалась еще одна танковая колонна, которая прямо по полю свернула и проследовала за передовым отрядом, что ушел дальше. Пехоты я так и не увидел.

– Есть, – козырнул немного суетящийся сержант. Было видно, что у него приподнятое настроение после расстрела колонны немцев. Я не стал ему говорить, что нам повезло и на нас, скорее всего, налетели части второго эшелона, а не передовые войска немцев, которые наверняка сейчас штурмуют Ровно в лоб и с другой стороны.

– Товарищ лейтенант! – окликнул меня старшина, бегущий от одного из танков. Это он ими командовал.