Команданте - [12]
— А теперь представь, что в общине на фото попалась связная.
— Так не попалась же!
— Ты уверен? — вкрадчиво спросил Вася. — Вся ваша конспирация, которую ты тщательно скрываешь от нас, яйца выеденного не стоит.
И выложил главный козырь — четыре записные книжки. Стоило перелистнуть несколько страниц, как лицо смотревшего вытягивалось, не стал исключением и сам Че, закончивший тем, что бросил очередную книжку и выругался. Еще бы — списки коммунистов по странам, банковские счета, сеть боливийских контактов…
— Ты понимаешь, что это только чудом не попало к рейнджерам?
[i] Бац-шлеп (crack-thump) — метод определения расстояния до стрелка по времени между вспышкой выстрела и звуком удара пули о препятствие.
[ii] ¡Salto! — (исп) «Прыгай!»
[iii] ¡Una mil, dos mil, tres mil, cuatro mil! — Одна тысяча, две тысячи, три тысячи, четыре тысячи! (счет секунд до открытия парашюта)
[iv] Пожар на авианосце «Форрестол» 29 июля 1967 года обошелся США в 72 миллиона тогдашних долларов.
Глава 4 — Долетались
Раздрай среди командования несколько сгладили первые посылки от Рики Цоси — несколько оптических прицелов, бинокли, наставления, книжечка про глушители и две «Моторолы» НТ-200, на которые первым набросился Вася, а следом в них вцепился радист Артуро.
В Штатах полицейские и скорая помощь уже таскали эти тяжеленные параллелепипеды, не зря прозванные за вес и размер «кирпичами». Вот уж подарок так подарок — выдвижные антенны, шумодав, две частоты, запасные батареи и зарядные устройства.
— Жаль, они на американскую сеть, придется переходник от генератора мутить, — резюмировал Артуро, крутя в руках девайсы с лейблами «110–127 вольт, 60гц».
— Слушай, и так офигенно, — Вася с наслаждением вдыхал запах свежей электроники. — Эти две отдаем на обучение, отберем ребят, кто будет ими пользоваться — командиры, наводчики, разведка. Заодно прикинем, сколько еще станций нужно и какие гарнитуры к ним заказать.
— Сделаем, команданте.
Вася чуть не икнул — в первый раз кубинец назвал его «команданте», то есть признал равным по рангу Че.
А Героический Партизан, как его потом окрестила официальная пропаганда, в последние дни предпочитал обдумывать ситуацию в одиночестве, в тихом месте. Где его и решил застать касик — назревающую конфронтацию нужно прекращать, бог знает во что она может вылиться.
Вася выцепил взглядом Хосе, только что закончившего урок кечуа и подозвал его:
— Будь другом, завари зелья, две чашки.
— А чего ж не сам?
— Слушай, кто из нас аргентинец? Тебе и карты в руки.
Через пять минут священнодействия с измельченными листьями, мате-поро, бомбильей[i] и горячей водой, Хосе поставил перед Васей два сосуда с торчащими из них серебряными трубочками. Взяв их в руки, касик пошел на обрыв, где в одиночестве сидел Гевара, и подал ему мате:
— Эй, abuelito, о чем думаешь?
— Да вот, странно что у Боливии птица — кондор.
Вася подивился неожиданным поворотам мысли Че, но тот показал не невесть как залетевшего в их места туканийо[ii], вертевшевго громадным клювом.
— Вот же. Видишь, крылья и спинка зеленые, грудь желтая, пояс красный…
— Как флаг Боливии? — догадался Вася.
— Точно. Отличный же символ, а не этот падальщик.
Птиц тем временем встопорщил перья на башке, отчего со своим шнобелем стал похож на безумного ученого и выдал пронзительный звук, похожий на скрип тележного колеса.
— Ну вот тебе и ответ, символ не может так противно орать, — весело пихнул Гевару в плечо касик. — Давай помозгуем, что дальше делать.
— Рейнджеры от нас не отвяжутся.
— Давай для начала решим, что делать с городской сетью и конспирацией. Таня может пропасть из Ла-Паса на неделю-другую?
— Наверное, но зачем?
Вася предложил сделать в одном из поселков, ни в коем случае не в лагере, краткосрочные курсы конспирации и поручить их наиболее опытным в этом деле людям — Габриэлю и Аврааму. Причем натаскать не только Таню, но и еще двух-трех человек, кто и так ее знает. Че возразил, что это остановит сеть да и опасно собирать столько ценных людей вместе, вне партизанской зоны. И вообще, зачем такие сложности?
— С такой городской сетью нам крышка. Даже если американцы не выучат эти чертовы батальоны.
— Ты слишком зациклен на конспирации, chico.
— Я учился у русских, у них слишком острые воспоминания о том, что бывает когда на ней не зацикливаются. Хочешь, расскажу? — заинтриговал Гевару касик.
Несколько историй из книжек Василия Егорова-старшего, когда небольшие вроде бы ошибки приводили к обширным провалам, а затем к арестам, пыткам и расстрелам, произвели на Че нужное впечатление. Так-то о Второй Мировой в Латинской Америке, в силу удаленности, имели общее представление — ну там, Сталинград, Аламейн, Курск, высадка в Нормандии, русские взяли Берлин — но вот частности, особенно цифры потерь и то, что творили немцы, из поля зрения ускользало. Че даже решил затребовать через Кубу воспоминания Медведева, Вершигоры, книжку Дробова… Вася чуть было не брякнул про «Учебник городского партизана» Маригеллы, но прикусил язык — а она вообще написана или еще нет? А вот самого Маригеллу неплохо бы пригласить в Боливию, о чем касик решил поговорить с Гильеном. А Че после некоторого осмысливания заметил, что через такую подготовку нужно прогнать не только Таню, а вообще всех, кто задействован в поддержке.
Скамов, Михаил Дмитриевич, 1971 г.р., гражданин Российской Федерации, он же Майкл Скаммо, 1859 г.р., гражданин Северо-Американских Соединенных Штатов, он же Большев, он же Дриба, он же Сосед. Образование высшее, инженер-строитель, владелец и руководитель проектно-расчетной фирмы, секретный агент Московского охранного отделения, член редколлегии газеты “Правда”, большевик, принципиальный противник террора, кавалер ордена Станислава 3-й степени… При таких раскладах можно легко стать миллионщиком, но хочется потратить эти деньги с толком, чтобы революция в России получилась бархатной...
Середина шестидесятых, команданте Че Гевара проверяет на практике свою теорию создания партизанского очага. Центр Латинской Америки, Боливия, плоскогорье Альтиплано, партизанщина, городская и не очень герилья. Индейцы кечуа и аймару, шахтеры оловянных рудников, солдаты и рейнджеры, американские инструкторы, бывшие нацисты, коммунисты и леваки всех мастей и один студент-этнограф. И мир на пороге потрясений 1968 года. ¡Hasta la victoria siempre!
Профессия инженера Скамова – строитель. За двадцать лет заготовлено немало кирпичиков будущего общества – Союз Труда, артели, издательства, Красная гвардия, Советы по всей стране, но помимо них есть сепаратисты, колоссальные долги, интересы других держав, да и неизвестно, как дальше себя поведет «широкий фронт». Главное – не дать раскрутиться маховику взаимоистребления. Вся власть Учредительному собранию! Вся власть Советам!
Огромное, разбросанное по всей России, движение кооператоров, Строительное общество, подпольная организация, со своими мастерскими, типографиями, дружинами, комитетами, школами, крестьянскими братствами, рабочими группами, студенческими кружками, военными союзами, со своими стачками, демонстрациями, интригами и арестами — сможет ли все, созданное инженером Скамовым устоять в урагане Большой Войны?
Как говорил Антон Павлович Чехов, “Если в начале пьесы на стене висит ружье, то к концу оно должно выстрелить”. Ружья, развешанные инженером Скамовым в первой части, уже стреляют, дом построен, Митяй усыновлен, дерево посадить недолго… Живи да…
Еще раз о царицынском покушении на Троцкого. Журнал «Дождь», № 13, Москва, 1987 г. (Фанфик на «Недостреленного» — https://author.today/work/57143).
Николай, обычный подросток из необычной семьи. Из-за странного стечения обстоятельств попадает в другой мир, где попытается найти свое место и обрести простое человеческое счастье. Но подойдет ли оно ему? Примечания автора: Автор новичок и это его первое произведение. В произведении намеренно используется скудное описание, чтобы читатель сам представлял мелкие детали, погружаясь глубже в повествование.
Меня зовут… нет, не так. У меня много имен — в каждом народе и на каждом Небе меня называют по-разному. Вспомнить все свои имена невозможно, зато одно имя является для меня родным. Азраиль. Меня зовут Азраиль… и я когда-то был Богом. Точнее, человеком, что по силе своей достиг уровня семи Богов. Но я был наивен, когда верил в святость Богов. Наивен и глуп, и потому поплатился. Детьми, силой и всем, что ценил. Но теперь я другой. И пришло время создать своё Небо.
Замыслы Великой Вселенной неисповедимы. Сбросив с мостика в пещерный провал, она без устали посылает меня в разнообразные миры не то в роли миротворца, не то разрушителя планов, которые идут вразрез с её невероятными задумками. Мои планы тоже рушатся. Хотела отсидеться у дедушки в Учебке, ан нет. «Труба трубит», и я вновь шагаю в портал, который приведёт меня в незнакомый мир, к встречам и старым друзьям.
В одной далекой-далекой галактике появился один свежерожденный клон. Правда несколько несвойственного для данной галактики типа. Да и создатель клона эту далекую-далекую недолюбливает, да и в целом — все вышло странно и не так.
Авария на картинге перебросила сознание программиста и по совместительству гоночного фаната Михаила Шумилова, не сумевшего в свое время реализовать себя в автоспорте, в тело подростка-гонщика на несколько лет назад. Сможет ли он использовать знания о ближайшем будущем, чтобы менять ход событий, и чего достигнет в чемпионате F4 — нижней ступени гонок на автомобилях с открытыми колесами? Ведь от этого зависит и его будущее тоже. Мечта исполнилась, пусть и таким неожиданным образом. Теперь главное — не упустить полученный второй шанс.
