Кома - [15]

«Взять или не взять? Он же сам предложил, я его не напрягал… От чистого сердца. Это ж не взятка. Я суетился, вернул ему деньги. А мог бы сидеть и только бумажки писать. Оклад от этого не пострадал бы… Вон, агентства сыскные долю от возмещённого ущерба берут и не стесняются. Да любой бы взял и ни секунды бы не сомневался. Верно он говорит, обычная благодарность за хорошо оказанную услугу. „Стошка“ бы сейчас не помешала, должок-то висит…

Но, с другой стороны, ты не халдей в ресторане, чтобы чаевые брать. И не частный охранник. Вот даст начальство премию, совсем другое дело. Если, правда, даст…»

Купюра дразнила. Президент Франклин смотрел прямо в глаза и заманчиво улыбался.

Взять или не взять?…

Глава 3 1998 год, Санкт– Петербург

– Приготовились! Пошли!

Небольшой «ПАЗик» с зашторенными окошками плавно причалил в трех метрах от входа в ресторан и распахнул обе дверцы. Обернувшийся на шум вышибала тут же получил прикладом в нос от выскочившего из автобуса бойца в маске и рухнул, размазывая кровь по мраморному крыльцу. Второй ОМОНовец отпихнул его в сторону, освободив дорогу для остальных. Один за другим, чётко и без суеты, бойцы выскакивали из автобуса и устремлялись в вестибюль, проносясь мимо застывшего в ступоре администратора, шептавшего что-то вроде «простите, у нас мероприятие…». Забежавший последним боец едва заметным ударом локтя в солнечное сплетение сбил несчастного с ног и занял его место, перекрыв парадный вход. Процедура была отработана на многочисленных учениях и доведена почти до автоматизма. Следом за ОМОНом в дверях ресторана «Северная жемчужина» появился старший оперуполномоченный уголовного розыска по борьбе с организованной преступностью Денис Сергеевич Неволин. Он закрыл за собой дверь на щеколду и, приказав бойцу никого не выпускать, быстро направился в центральный зал.

Там уже полным ходом шла не концертная, но развлекательная программа «проверка паспортного режима» в исполнении взвода милиционеров особого назначения. Те, кто не успел упасть на пол самостоятельно, упали принудительно. Кое-кто вместе с салатами и заливным. Исключение не сделали даже для жизнерадостного тостующего, поднимавшего бокал за прекрасных дам, влепив его в ближайшую колонну. Протесты не принимались. Один из гостей метнулся было к чёрному ходу, о чем жестоко пожалел парой секунд спустя, став жертвой специалистов челюстно-лицевой хирургии. Второго обмакнули головой в огромный аквариум с карликовыми акулами, после чего поставили в коленно-локтевую позицию. Когда Денис поднялся в зал, шла окончательная зачистка праздничного стола. Разумеется, не самого стола, а тех, кто за ним сидел. Сидело, к слову сказать, не так уж и мало. Человек сорок. Поэтому бойцам пришлось приложить максимум стараний, чтобы каждому уделить должное внимание. Вскоре на праздничном столе стали появляться стволы, ножи, газовые баллоны, табакерки с дозами кокаина и прочий, менее аморальный хлам, притаившийся в карманах гостей. Отдельной горкой сложили мобильники и пейджеры, периодически подающие признаки жизни и весёлыми мелодиями зовущие хозяев. Предусмотрительно прихваченные понятые из числа сочувствующих органам господ, тоже в камуфляже и масках, бесстрастно фиксировали происходящее, запоминая, что у кого изъято. У именинника, павшего одним из первых, во внутреннем кармане пиджака нашли изящный револьвер с шестью патронами и серебряную вилку, из числа тех, коими был сервирован стол.

Когда с досмотром покончили, Денис взял микрофон и произнёс приветственный спич – извинился за доставленные неудобства и вежливо объяснил, что проводится плановая операция «Вихрь». После чего попросил приготовить документы, а тех, у кого их не имеется, пройти в автобус.

Один из гостей, плотнощекий юноша, достал из заднего кармана брюк красные корочки. «Отдел вневедомственной охраны».

– И что ты тут делаешь? С братвой?

– Перекусить зашёл… А че, нельзя?

Сержанта отпустили, рекомендовав больше не халтурить у преступного элемента в качестве охраны.

Виновник торжества, молодой человек по прозвищу Марчелло, которому сегодня исполнилось двадцать девять, сидел на стуле в наручниках и решительно протестовал в жёстких выражениях, запрещённых в печатных публикациях. Суть протеста сводилась к недопустимости подкидывать огнестрельное оружие мирным гражданам и бить их в лицо без видимых причин.

– Заткнись, – последовал короткий ответ командира взвода.

– С днём рождения, Марк Антонович, – поздравил новорождённого Неволин. – Извини, что помешали. Продолжение банкета в изоляторе.

– Суки в масках, – огрызнулся Марчелло, – я вам это припомню.

– Сдохнешь раньше, – вновь парировал командир.

– Сироту обидеть может всякий… Выводите, – приказал Денис.

– Неплохой улов, – старший ОМОНовец довольно обвёл стол блестевшими из-под маски глазами, – в сумме лет на двадцать.

– Если, конечно, дело дойдёт до суда, – скептически отозвался Неволин.

На улице, когда задержанных грузили в автобус, Дениса окликнули.

– Денис Сергеевич… Добрый вечер.

Неволин обернулся. На углу заведения стояли Расул и пара часовых по бокам.

– Привет, Расул, – Денис подошёл к нему, – ты как здесь?