Колыма - [120]
В комнате Яровой увидел на стене карту. Вот это да! Как она оказалась у Сеньки? Зачем? Он подходит вплотную. Неяркий свет свечи выхватывает из темноты названия городов и перемещается к Армении. Что за черт? Название столицы Армении — Еревана было прорезано. Да это был нож, узкий. Очень острый. Внутренняя сторона отточена, как бритва. Тонкая. А вот внешняя пошире, толще. И вдруг вспоминает, что Муха, как и все остальные, знал, что Скальп из Еревана, что там родился. Там жила его мать. А значит, вероятнее всего, туда вернулся. Туда. Куда же еще? Вот воткнул нож в карту, как в Скальпа — врага своего. Самого не достать — карту ножом порезал. Злость вымещал. Значит, помнил. Крепко помнил. Не забывал ни на минуту. И не Яровой задумался: «Сколько ненависти нужно иметь, сколько зла».
Сопровождающий тихо вошел в дом. Поставил ведро.
— Может, доски от окон отколотить? Светлее будет.
— Давай, — согласился Аркадий.
Он долго изучал дом. Каждую мелочь, каждую вещь. А поздно ночью вместе с сопровождающим сидел у стола. Слушал его рассказ о поселенце.
— Сильный мужик Сенька. И горячий. Ругались они с Николаем. Иногда подолгу не разговаривали. Я знал не со слов. Наблюдал. Когда бывал здесь. Ходят, друг на друга не смотрят. Все врозь. Щепотки соли друг у друга не брали. Оба с гонором. Ни один, ни другой не уступали ни в чем. И характеры — коса и камень. Такие сойдутся — искры летят. Самих себя не жалели. Боялся я, честно говоря. Знал, что покориться кто- то из них должен другому. Да куда там?! Однажды я приехал ненароком. Внезапно. Ночью. Сенька коптильщиком работал. Видать устал за день, свалился у входа в коптилку и уснул. Да боль подкралась к нему, к спящему. Он проснуться не смог. Устал. Катается по земле клубком. За желудок схватился. Не своим голосом кричит: «Убью, падла!» Я Кольку позвал, мол, слушай, что тебя ожидает. И предложил ему отделаться от поселенца. А он и говорит: «Погоди», стоит, слушает. А Сенька, знать вовсе допекло его, руками землю царапает, рвет и кричит: «Не уйдешь, проклятый! Всю требуху твою истопчу! Отдайте мне его. Не держите! И в Армении найду! Из-под земли».
Сопровождающий помолчал немного. Потом продолжил:
— А Николай и говорит мне:
«Вот видишь, я тут не при чем. Зачем же отсылать. Да и убивать ему меня не за что. Не я его враг. Другой. Другая тень за плечами его стоит. Она в его памяти». Уехал я тогда. Ничего никому не сказал. Ни начальнику милиции, ни в госпромхозе. Думалось, сами разберутся. Поживет человек, остынет злость, успокоится память. Наладится жизнь. Нормальным мужиком станет. Как и все мы. Ан видишь! Куда он попал? Где теперь? Кто его знает! Жаль мне их. Обоих. Живого и погибшего. Да только что толку с этого? Теперь — все. Нет их здесь. Вернее есть. Могила.
— Николай здесь похоронен?
— Да. Единственный, как постоянный хозяин.
Ночью Яровой слышал сквозь сон чьи-то тяжелые шаги за домом. Чье-то дыхание. Прерывистое, трудное. И чудилось, будто кто-то любопытный заглядывает в окно и никак не решится войти в дом. Будто единственный хозяин острова обходит свои владенья. Проверяет все неусыпным оком своим. Казалось, открой глаза и увидишь лицо Николая. Бледное. Удивленное. И он обязательно спросит: «Вы? Но к кому?»
Утром, когда Яровой проснулся, сопровождающий спросил:
— Как спалось?
— Плохо.
— Почему?
— Всякая чертовщина мерещилась.
— Какая?
— Чьи-то шаги, дыхание.
— Вон оно что. Вполне возможно, — не удивился сопровождающий. — Пошли посмотрим.
— Что?
— Того, кто ночью был.
— Вы шутите?
— Нисколько. Смотрите, — сказал он, указав на громадные медвежьи следы вокруг дома. — Опять пришел, горемыка.
— Вы о ком?
— О медведе. Видишь, пришел. Тоже ждет. Знает, что не вернуть, ждет!
— Кого?
— Николая. Они дружили. Медведь и старшина. Когда Кольку похоронили, у могилы были лишь Сенька и медведь. В пяти шагах друг от друга. И не заметили. В горе. Мертвого хоронили. Друга. А меж собой не сдружились. Не успели.
Следователь обошел дом. Вот и шкура волка. Такого же, что задушил Муха руками. Шкура была порвана. Медведем. Шкура не того волка. И все же волка. Мертвый собрат врага погибшего друга. Ох и рвал его медведь. Исступленно, с криком. Сердцем кричал. С другом простился. С врагом разделался. А сам живет. Зачем?
Яровой заметил, что рядом с порванной шкурой висит старая телогрейка Мухи. Ее не тронул медведь. Сенька не был врагом Николая. Ему не за что мстить. Да, зверь порвал шкуру зверя. Но он зверь. И поступки его понятны. В злобе все крушил. Виновных и невиновных перепутал в ярости своей. За потерю! За коварство! За отнятое! За смерть! — летели клочья волчьей шкуры. И зверь кричал. Слишком больной и глубокой оказалась рана. Но он зверь. А этот… С ножом на карту. Тот хоть реальному виновнику мстил. Ощутимому. А ты, ты кому? Ты пал ниже зверя! Ты хуже и опаснее его. Аркадий смотрит на уцелевшие остатки шкуры волка. Вон голова, шея, спина. Шея. Встал на завалинку, измерил шею четвертями. Четыре.
— Да-а, — удивленно качает головой следователь.
он смог? Ее не только удержать, обхватить руками невозможно. А если учесть сопротивление. Сила и изворотливость волка известны всем. Как мог задушить его человек? Руками? Непостижимо! Есть чему удивляться. Недаром местные жители об этом случае взахлеб рассказывают. Не поверили б, если бы сами не убедились. Необычность такой расправы с волком до сих пор удивляет Оссору. Но ведь и Скальп убит необычно. Нет ли тут закономерной парности случаев? — размышляет Аркадий.
Это — страшный мир. Мир за колючей проволокой. Здесь происходит много такого, что трудно себе представить, — и много такого, что невозможно увидеть даже в кошмарном сне. Но — даже в мире за колючей проволокой, живущем по незыблемому блатному «закону», существуют свои представления о чести, благородстве и мужестве. Пусть — странные для нас. Пусть — непонятные нам. Но там — в зоне — по-другому просто не выжить…
Колыма НЕ ЛЮБИТ «случайных» зэков, угодивших за колючую проволоку по глупой ошибке. А еще больше в аду лагерей не любят тех, кто отказывается склониться перед всемогущей силой блатного «закона»…Но глупый наивный молодой парень, родившийся на далеком Кавказе, НЕ НАМЕРЕН «шестерить» даже перед легендарными «королями зоны» — «ворами в законе», о «подвигах» которых слагают легенды.Теперь он либо погибнет — либо САМ станет легендой…
Низшие из низших. Падшие из падших.«Психи», заживо похороненные за колючей проволокой СПЕЦИАЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ.Среди них есть и палачи, и жертвы… Есть преступники, умело «откосившие» от возмездия за содеянное, — и жалкие, несчастные люди, забытые всеми. Они обитают в АДУ. У них лишь одна цель — ВЫЖИТЬ.
В новом романе, предложенном читателям, рассказано о двух сахалинских зонах: женской, с общим режимом содержания, и мужской, с особым режимом. Как и за что отбывают в них наказания осужденные, их взаимоотношения между собой, охраной, администрацией зоны показаны без прикрас.Судьбы заключенных, попавших на зону за преступления, и тех, кто оказался в неволе по необоснованному обвинению, раскрыты полностью.Кто поможет? Найдутся ли те, кому не безразлична судьба ближнего? Они еще есть! И пока люди не разучились сострадать и помогать, живы на земле надежда и радость....Но не каждому стоит помогать, несмотря на молодость и кровное родство.
Кто он, странный человек, замерзавший на заснеженной дороге и "из жалости" подобранный простой деревенской бабой?Кто он, "крутой мужик", похоже, успевший пройти все мыслимые и немыслимые круги лагерного ада - и стать "своим" в мире за колючей проволокой?Возможно, бандит, наконец-то решивший "завязать" с криминальным прошлым? Скорее всего - так. Но... с чего это взял старый, опытный вор, что блатные "братки" просто возьмут и отпустят на "мирное житье" бывшего дружка и подельника?..
…Бомжи. Отвратительные бродяги, пьяницы и ничтожества?Или — просто отчаянно несчастные люди, изгнанные из дома и семьи, вынужденные скитаться по свалкам и помойкам, нигде и ни в ком не находящие ни жалости, ни сострадания?На Руси не зря говорят — от тюрьмы да сумы не зарекайся.Кто из нас — благополучных, состоятельных — может быть уверен, что его минет чаша сия?Запомните — когда-то уверены были и они…
Авантюрный триллер Найти клад — только начало дела. Гораздо сложнее его сохранить и доставить в безопасное место. Но Шульга, командир группы спецназа, справится. Даже если против него действуют армия “ДНР”, украинская контрразведка и всесильный олигарх. Книжная серия "Позывной Шульга" рассказывает об украинской группе государственных ликвидаторов. Профессионалы высокого класса, они способны совершить невозможное, но у этой медали есть и обратная сторона.
Середина девяностых годов – трудные времена беззакония и криминального передела. Молодой и талантливый инженер Федор Савченко после закрытия предприятия вынужден работать таксистом. Волею нелепого случая он оказывается втянут в кровавые события, захлестнувшие маленький провинциальный городок. Под давлением обстоятельств тихий «ботаник» Федя превращается в расчетливого «выживальщика», который ради спасения себя и своей девушки не раздумывая готов идти на самые крайние меры. Удастся ли молодым людям спастись, когда по их следу идут профессиональные убийцы? Комментарий Редакции: Остроумный детектив о сюрреалистических инверсиях и превращениях, которые происходят только в абсурдной реальности российской провинции с самыми обыкновенными людьми.
В вымышленной мире близок к завершению оказавшийся таким коротким межвоенный период, страны, нации и народы уже готовы обнажить оружие друг против друга. Как до такого дошло? Кто виноват? Повесть, завершающая оба сборника рассказов из цикла «Интербеллум».
Насилие, сопли, слезы и Забеги. Это простая история одного глупого парнишки, который почему-то решил, что поумнел, набрался сил и теперь пытается вспомнить за чей счет.
В городе, снова неспокойно, всех, за каждым углом, грабит пёс. Сергею и Ивану, предстоит выяснить, где этот мастер грабежа.
В пригороде, в овраге, нашли тело погибшей женщины, которую сбил автомобиль. Сергей и Иван начинают расследование, которое выводит их на след убийцы. Книга публикуется в авторской орфографии и пунктуации.
Дети – преступники?! Дети, чья жестокость превосходит порою жестокость взрослых?! Это – не миф, а реальность. Обычная, повседневная реальность нашей жизни. Сломаны, истерзаны судьбы пацанов и девчонок, выросших по воровским «малинам» и едва ли не с молоком матери усвоивших звериный блатной «закон»: ИЛИ ТЫ – ИЛИ ТЕБЯ. Они давно уже ничего не боятся и ни во что не верят. Они готовы на все…
Новый роман Б.Бабкина «Когда закон бессилен» с беспощадной точностью раскрывает подлую сущность мафиози, совершающих преступления чужими руками и поэтому остающихся безнаказанными. Им и коррумпированным представителям власти противостоят честные люди, которые ведут жестокую борьбу с преступниками. Роман отличают напряженный сюжет и стремительное действие, читается с неослабевающим интересом.
Их называли - стукачами. А еще - "сексотами", "суками", "наседками"...Их убивали в "зонах"...С ними сводили счеты на воле...Их клеймили, пытали, калечили...Таков старинный блатной "закон", согласно которому стукач жить не должен!А они - были, есть и, похоже, останутся навсегда.Почему?Об этом, наверное, могут рассказать лишь они сами!
Профессиональный киллер влюблен. Чем привлечь внимание избалованной красавицы? Получив заказ на ликвидацию банкира, он решает «бросить к ее ногам» крупную сумму денег. Красавица спокойно принимает щедрый дар влюбленного, но... замуж выходит за другого!