Колыбельная для эльфа - [3]

— Нет, я не это имел ввиду… — сразу стушевался Ферриль. Амарисуа хмыкнула.

— Если не то имел ввиду, то и кричать о соблюдении Закона не надо было. А кто из вас считает, что Аэль недостойна доверия тиа — скажите это прямо сейчас. Мне и тиа в лицо, — ядовито продолжила она.

Эльфы отозвались пристыженным бормотанием. Слово тиа имело высшую власть, доверие тиа — было высшей наградой. Пусть даже это доверие было частью церемонии посвящения тиа.

" А сегодня нам еще встречаться с землепашцами", — с тоской подумал Ондор. — "И с торговой гильдией обсуждать список товаров. И к празднику Последних Листьев готовиться. И что мешало Аэль пройти церемонию чуть раньше?".

Будто прочтя мысли мужа, тиа Андагриэль подняла руку, призывая к тишине.

— Я верю, что Аэль будет с честью выполнять свой долг воина Клана, и ни у кого нет причин сомневаться в этом, — мягко подвела она церемонию к завершению. — Пусть удача всегда будет рядом с тобой, Аэль. И помни, что твоя земля всегда будет ждать тебя.

Эльфы разразились приветственными криками, мгновенно перейдя от меланхолии и настороженности к восторженной эйфории. Ондор заметил, что Амарисуна, с очень недовольным видом, проталкивается среди эльфов подальше от помоста.

Аэль вложила меч в ножны за спиной.

Вечернее солнце лениво перевалилось за горизонт, посылая тонкие, лишенные тепла лучи сквозь пожелтевшую листву реденькой рощи. Подувший ветерок прогулялся по уходящей вниз, с холма, аллее и тропинкам, вильнул в сторону и поиграл со ставней уютного двухэтажного домика из дерева. Набрал скорость и пронесся чуть дальше, мимо еще нескольких таких же аккуратных домов, вспугнул обнимающуюся на крыльце парочку, утомился и вернулся обратно. Там ветер выдохся окончательно, потеребил вялую листву и напоследок разнес по округе дивный, диковинный травяной запах.

Он шел от большого и на вид — очень тяжелого чана, из которого медленно поднимался зеленый ароматный пар. Чан же, в свою очередь, был подвешен над костром, разожженным на полянке перед домиком. Рядом — одна с черпаком на длинной ручке в руках, вторая с деревянной глубокой плошкой — суетились Аэль и Амарисуна.

— По-моему, это все-таки должно пахнуть немного по-другому, — принюхавшись, вынесла приговор Аэль. Амарисуна подняла от чана голову и раздраженно сдунула прилипшую к щеке травинку.

— Не знаю, Аэльга, тебе виднее, я верожский хмель никогда не варила. А что, запах должен быть сильнее или слабее?

— Если совсем-совсем честно, то это вообще не должно пахнуть, — последовал мрачный ответ.

За высокими кустами, отгораживающими дом и поляну, послышались шаги и мелодичный свист. Вскоре над ветками появилась темная макушка, а следом на поляну вышел и ее обладатель — широкоплечий, загорелый мужчина, лет тридцати на вид. Увидев девушек, мужчина остановился и рассмеялся.

— И тебе здравствуй, Квиэн, — буркнула Амарисуна, выливая в чан из плошки что-то тягуче-темное. Аэль сделала вид, что страшно занята завязыванием узла на холщовой рубашке и приведением в порядок помявшейся юбки.

— Здравствуй, здравствуй, Суна, — отсмеявшись, поздоровался мужчина. — Чудесно обе смотритесь. Зелье варите?

— Боюсь, что именно его, — вздохнула девушка, снова принюхиваясь.

Квиэн покачал головой.

— Смотрите, котлу дно не сожгите, — эльф обвел поляну взглядом.

— А где твоя наставница? У меня снова бессонница, думал, может быть, она мне то чудесное снадобье даст? Могу анаром расплатиться, могу — тут мужчина хитро подмигнул — отдать то чудесное, сшитое недавно платье, что ей так понравилось.

— Ларна поздно будет. Просто так возьми, — отмахнулась Амарисуна. — Слева от двери в доме, на полке стоит. Мы этой дряни еще месяца три назад наварили, девать некуда.

— Видать, я один бессонницей маюсь во всей земле Андагриэль, — Квиэн обогнул не поднимающую на него глаз Аэльгу, легко взбежал по ступеням крыльца и скрылся в доме. Тотчас оттуда раздался грохот.

— Наверное, опять меч над дверью сорвался, — вжала голову в плечи Амарисуна. И повернулась к подруге.

— Аэль, я тебя не понимаю. Церемония прошла, ты получила доверие тиа. Чего ты так робеешь?

— Если бы ты сегодня не вступилась, они бы ее припомнили тот случай у Открытых земель, когда воин Клана получил клеймо, — горячо прошептала Аэльга. Суна открыла рот, чтобы ответить, но в это время на пороге появился Квиэн: в одной руке он сжимал склянку с прозрачной жидкостью, в которой уныло плавал белый сморщенный корешок, другой — щупал затылок.

— Хороший у тебя меч, Амарисуна, — похвалил эльф. — Шишка прямо на ощупь растет. Ты его специально над дверью вешаешь?

— Да. Для особо любимых клиентов. Иди сюда, — протянула руку девушка, но Квиэн мотнул головой.

— Само пройдет, не надо. Может, сумею разжалобить Льерре на парочку лишних поцелуев.

— Когда уезжаешь? — повернулся он внезапно к Аэльге.

Та вскинула голову

— Завтра с утра. Сперва в Мэль, а потом — в Миарронт, в школу Стражей.

Эльф раздраженно дернул плечом и медленно спустился с крыльца.

— Суматошный город этот Мэль, каждый раз, когда приезжаю туда на торги — голова кругом идет. Раса на расе. Сельты важничают, сельтены злобствуют, дьеши вообще непонятно чем занимаются, арги — торгуются, как всегда, а про этих полукровок и людей я вообще молчу. Добровольно отправляться жить в такой город, да еще и как жить…