Колыбельная для двоих - [15]

— Мария, ты когда-либо слышала о гравиндексе?

Она покачала головой.

— Это тест, который был разработан несколько лет назад, и который сейчас активно используется многими докторами. Гравиндекс, Мария, — он сделал паузу и посмотрел ей в лицо, — это тест на беременность.

Она смотрела на него, на ее лице не отразилось никаких эмоций.

— Я провел этот тест, пока ты была в моем кабинете, и результат был положительным, — он продолжал держать перед ней фиолетовый листок, — вот поэтому я и спросил тебя, спала ли ты когда-либо со своим молодым человеком.

Мария перевела взгляд на листок в его руке, затем снова на его лицо.

— Положительный результат, Мария, — продолжил он, еще больше озадаченный ее поведением, — означает, что ты беременна.

Она пожала плечами.

— Значит, анализ показал неверный результат.

— Так подумал и я, когда ты ответила на мой вопрос отрицательно. Иногда гравиндекс показывает неверные результаты, поэтому я решил сделать еще один тест, более надежный, чтобы лишний раз удостовериться. Ты что-нибудь слышала о тестах на лягушках?

— Нет.

— Мы берем каплю мочи женщины и вводим ее самцу лягушки. Через несколько часов мы исследуем мочу лягушки под микроскопом, и, если в ней присутствуют сперматозоиды, это свидетельствует о том, что женщина беременна.

Мария продолжала смотреть на него, ее руки лежали на коленях.

— Поэтому медсестра позвонила тебе и попросила прийти во вторник и сдать еще одну порцию мочи, так как для этого теста нужна утренняя моча. Мы ввели ее самцу лягушки, Мария, и обнаружили в его моче сперматозоиды. — Доктор Вэйд замолчал. Он внимательно следил за реакцией девушки, однако она не проявила к его словам большого интереса. — Мария, тест показал, что ты беременна.

Она пожала плечами и тихо рассмеялась.

— Этот тест, как и первый, дал ошибочный результат.

— Тест на лягушке дает почти стопроцентно правильный результат, Мария. И на всякий случай мы проделали его два раза. Нет сомнений, Мария, в том, что ты беременна.

Мария улыбнулась.

— Ну, может быть, у лягушки и нет в этом сомнений, а у меня есть. Я не могу быть беременной.

Доктор Вэйд откинулся на спинку кресла и сцепил руки. Он снова изучал девушку взглядом. То, что она все отрицала, невзирая на доказательства, не было чем-то неожиданным и удивительным для него. Однако мало кому из девушек удавалось сохранять спокойствие, видя неопровержимые доказательства, и уж точно никому не удавалось отрицать все с таким хладнокровием, с таким самообладанием. На этом этапе они ломались, плакали и во всем сознавались или в ярости убегали, или пугались и умоляли его сохранить их тайну. Но только не эта. Эта девушка поставила его в тупик.

— Знаешь, Мария, лучше тебе сказать мне об этом сейчас, потому что пройдет немного времени, и все станет видно без слов.

— Доктор Вэйд, — Мария выставила руки перед собой, ладонями вверх, — я не беременна, я не делала ничего такого, что могло бы привести к беременности. Ваш тест дал неверный результат.

— А как же другие доказательства? У тебя большая задержка. Груди набухли и болят. По утрам тебя тошнит.

Она беспомощно улыбнулась.

— Ну, что вам сказать? Вероятно, со мной что-то не в порядке.

Доктор Вэйд нахмурился и наклонился вперед, положив руки на стол.

— Знаешь, Мария, бывают такие случаи, редко, но бывают, когда женщина беременеет, едва подержав половой орган мужчины между своих бедер. Необязательно, чтобы он входил в нее.

Мария опустила глаза и уставилась на свои руки. Она чувствовала, как горит ее лицо.

— Я никогда не делала этого, доктор Вэйд, — тихо сказала она, — я же вам уже говорила. Единственное, что я позволяла Майку, — это трогать меня здесь, — она провела рукой над грудью, — и я никогда не позволяла ему вынимать его… штучку.

— И тем не менее ты беременна.

Она подняла глаза, в которых читалось замешательство.

— Все, что я могу сказать, — это то, что я не беременна и что вы сами это увидите, когда ничего не произойдет.

— Мария, дело в том, что произойдет. Твой живот начнет расти, и тебе придется признаться в этом.

Мария рассмеялась и посмотрела на потолок. Это было то же самое, что спорить с Эми.

— Мария, — медленно произнес доктор Вэйд, — ты веришь, что я твой друг и желаю тебе только добра?

— Конечно.

Он посмотрел ей прямо в лицо, на секунду поджал губы.

— Я вынужден сказать об этом твоим родителям.

— Хорошо.

— Как мне лучше это сделать?

Мария махнула рукой.

— Позовите мою маму. Можете сделать это прямо сейчас, она в приемной.

Доктор Вэйд попытался скрыть свое удивление. Даже самые упрямые из девушек ломались, когда он говорил им, что расскажет обо все родителям.

— Что скажет твоя мама, когда я сообщу ей о твоей беременности?

— Она не поверит вам. Она знает, что я никогда бы не сделала ничего подобного.

— Ты уверена?

Мария наклонила голову и посмотрела на него невинным взглядом.

— Конечно. Мама знает, что я не стала бы ей лгать.

— А как отнесется к этому твой отец?

— Папа? Так же, как и мама.

Доктор Вэйд медленно кивнул. Он знал, каким будет его следующий шаг. У него не было иного выбора, кроме как нажать на кнопку аппарата связи и попросить медсестру пригласить миссис Мак-Фарленд. Когда Люссиль села в кресло напротив него, он внимательно посмотрел на нее. Она была весьма привлекательной женщиной: стройной, загоревшей. Минимум косметики; рыжий цвет волос, который, вполне вероятно, мог не являться ее природным цветом. Пронизывающие голубые глаза, как и у ее дочери, такой же нос и подбородок. Они были очень похожи, должно быть, Люссиль была в молодости такой же хорошенькой, как и Мария. Сейчас ей было немногим за сорок, и доктор Вэйд видел по морщинкам на ее лице, что Люссиль Мак-Фарленд слишком много времени проводила на солнце. Ее одежда была дорогой и консервативной, хотя доктор Вэйд еще раньше догадался о социальном и экономическом статусе семьи Марии, когда прочитал на ее карте адрес. Мать излучала уверенность и казалась умной, рассудительной женщиной. Он интуитивно понял, что эта беседа не будет легкой.