Колыбель предков - [24]

Трудно сказать, что именно подтолкнуло Савенкова к решению такой сложной и необычной задачи: может быть, непрекращающиеся дискуссии о «мамонте в Сибири» или грандиозная Антропологическая выставка в Москве, организованная в 1879 году по инициативе Московского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии при участии ряда крупнейших зарубежных археологов и антропологов, в том числе Катрфажа. Возможно, его увлекли корреспонденции Д. Н. Апучина из стран Западной Европы, где он изучал в музеях древности и копал палеолитические пещеры. Главным, что укрепило мысль о возможности открытия культуры «допотопного» человека на берегах Енисея, несомненно, были заметки И. Д. Черского (У находках у Военного госпиталя. Если культура Homo deluvie testis открыта на берегах Ангары, то почему она не может оказаться на Енисее?!

С чего следует начата, где искать остатки древнейшей культуры? Может быть, так же, как во Франции и Бельгии, в пещерах? Благо их в окрестностях Красноярска и в особенности в долине живописной Бирюсы довольно много. Но разведки в пещерах принесли разочарование. И вот тогда-то, в самый ответственный момент, Иван Тимофеевич знакомится с И. А. Лопатиным, одним из замечательных русских геологов-путешественников. Где бы ни бывал Лопатин — в Минусинских степях, на Сахалине, в Приамурском или Приморском крае, он всюду отмечал памятники старины, описывал их, а некоторые даже раскапывал. У него, в частности, хранилась довольно значительная коллекция орудий новокаменного века, собранная около Базаихи и Ладеек вблизи Красноярска.

Иннокентий Александрович в один из своих очередных приездов в Красноярск посетил Савенкова, и тот рассказал ему о своей мечте найти палеолит на Енисее. Лопатин посоветовал ему искать остатки культуры древних охотников не в пещерах, а в обрывах высоких речных террас, сложенных желтоватой глиной воздушного происхождения, лессом. Ведь именно здесь часто залегают кости древних гигантов — носорогов, мамонтов, быков и лошадей, современников первобытного человека. Если вместе с ними окажутся обработанные камни, это и будет палеолит. На месте открытия надо провести точные геологические наблюдения, установить условия, в которых залегают кости и камни. Если такие находки действительно последуют, то не стоит увлекаться сравнениями и аналогиями с тем, что известно по открытиям в Европе. Главное — точность наблюдений.

Как первый, так и второй совет Савенков принял на вооружение и неукоснительно выполнял их.

Лопатин с этих пор стал Помогать своему коллеге по увлечению археологией. Он снабжал его книгами и библиографическими указателями по «доисторической археологии», предлагал свою помощь при обработке материалов. Савенков высоко ценил его и говорил своим знакомым, что «с геологией и археологией края он знаком более, чем кто-либо другой».

Иван Тимофеевич с энтузиазмом занялся поисками палеолита в Красноярске и прилегающих к нему районах. Однако успех пришел не сразу. Работать приходилось в трудных условиях. В городе не было тех, кто показал бы методы работы как в области археологии, так и в геологии. Среди «неблагоприятных условий» и «прискорбных затруднений» самым, может быть, досадным и труднопреодолимым была «ощутительная бедность литературных пособий». Чисто подготовительный этап работы при характерной для Савенкова добросовестности отнимал много времени. А ведь он был «всего-навсего» любителем, т. е. изучать книги и совершать экскурсии приходилось после выполнения прямых служебных обязанностей.

В 1883 году пришел первый небольшой, но оттого не менее радостный успех. Во время очередной экскурсии в глубокой промоине недалеко от села Ладейки Иван Тимофеевич нашел необычное каменное орудие, которое поразило его. По размерам оно, при сравнении с изящными, гонко обработанными и миниатюрными изделиями новокаменного века, значительно превосходило все известное ему До сих пор. Оббивка камня была примитивна и груба. И даже дополнительная подправка, которой древний мастер стремился «облагородить» свое детище, не спасала положение. Орудие выглядело архаическим и подлинно первобытным. Все это совмещалось с характерной формой изделия. Когда Савенков очистил его от глины и увидел полностью, то удивился: до чего же оно напоминало ему каменные инструменты, которые французские археологи называют в своих изданиях сент-ашельскими и мустьерскими! Мог ли он мечтать о такой древней культуре человека на Енисее?!

Но сам по себе примитивный облик орудия не являлся еще точным критерием Древности. Савенков вспомнил предостережение Лопатина: «Не увлекайтесь сравнениями. Главное — точность наблюдения». Вспомнил и стал тщательно исследовать место находки. Вознаграждение за труд не замедлило появиться: недалеко от участка, где в глину впился камень, он нашел другую не менее интересную находку — кость крупного «первобытного быка». Казалось бы, что ценного может быть в ней — кость как кость, таких всюду валяется множество. Но в том-то и дело, что кость «первобытного быка» датировала вне всякого сомнения глинистый слой с каменным орудием, а следовательно, и само изделие первобытного человека, значительно более древним временем, чем новокаменный век. 10–15 тысяч лет — вот самая ранняя из возможных его дат!