Колыбель предков - [112]
Когда Лики спросили, как объяснить столь быструю смену концепций и почему не исчезают разногласия, касающиеся проблем происхождения человека, он ответил так:
— Теории о предыстории и древнем человеке изменяются постоянно по мере того, как мы узнаем о новых находках. Единственная пока что находка презинджантропа может пошатнуть давно установившиеся концепции. Но еще очень много белых пятен в цепи эволюции человека, а отдельные звенья этой цепи отделены друг от друга сотнями тысячелетий. Не исключено, что мы найдем еще что-либо более древнее, чем Homo habilis, но пока что должны по-настоящему принять это открытие и признать его наиболее древний возраст….
Но свидетельствовало ли это о человеческом статусе презинджантропа, помимо чисто антропологических наблюдений, раскрывающих его более высокую эволюционную ступень по сравнению с уровнем, достигнутым зинджантропом? При большем, чем у зинджа, объеме мозга следовало прежде всего предполагать умение изготовлять орудия. Действительно, на жилой площадке презинджантропа удалось найти небольшие грубо оббитые гальки и сколы со следами целенаправленной ретуши. Часть из них лежала кучками, представляющими собой своеобразные склады готовых изделий или сырья. Презинджантроп предпочитал использовать для изготовления орудий кварц, за которым ему приходилось совершать походы не ближе, чем за три километра. Судя по небольшим размерам орудий, презинджантроп не отличался крупными размерами. Он был мал и, очевидно, относительно слаб физически. Лики, кроме того, усмотрел на одном из обломков костей следы износа, что дало ему возможность определить его как инструмент для обработки кожи. Пожалуй, этот вывод — следствие увлечения археолога, однако умение презинджантропа изготовлять и использовать инструменты из камня не вызывали сомнений. Поэтому оправданным стало новое имя, которое получил презинджантроп — Homo habilis, «человек умелый». Фаунистические остатки, обнаруженные при раскопках территории стойбища, позволили уяснить, на кого предпочитал охотиться древнейший гоминид. Картина открылась совершенно неожиданная — помимо костей крупных черепах, «рыб с кошачьей головой» и птиц ничего более найти не удалось. Лики определил такое явление, как весьма интересное и примечательное. По его мнению, презинджантроп настолько неопытный, слабый и беспомощный охотник, что помимо медленно передвигающихся черепах и рыб, да птиц, не умеющих летать, он никого другого из возможных жертв успешно преследовать не мог. Человек на стадии презинджантропа робко вступал на стезю охоты и использования искусственно изготовленных орудий. Зинджантроп, по заключению Лики, умел уже преследовать не только мелких степных животных, но и молодняк крупных — лошадей и антилоп.
С открытием презинджантропа научные приключения в Олдовэе не закончились. Поистине 1960 год грозил окончательно доконать треволнениями семейство Лики! Если каньон стал столь щедрым, что за два года представил в распоряжение антропологов на выбор двух представителей недостающего звена из горизонта древнейшей на Земле олдовэйской культуры, то почему бы ему «не позволить» открыть череп шелльского человека? Ведь, по существу, после находки зинджантропа и презинджантропа, представляющих дошелльскую культуру возраста не менее 600 000 лет, и открытия в предшествующие десятилетия остатков синантропа и питекантропа, обезьянолюдей ашельской культуры, отстоящей от современности на 250 000 лет, осталась вакантной одна единственная ступенька в хронологической таблице ранней поры древнекаменного века — шелльская культура, человек которой по-прежнему был для палеоантропологов таинственным незнакомцем. Со времени открытия во Франции первых шелльских рубил в сороковые годы прошлого века археологи пытались найти костные остатки обезьяночеловека, который первым научился делать двусторонне обработанные орудия типа рубил, или, иначе говоря, ручных топоров. Но, увы, ни в Европе, ни в Южной Африке, где эта культура широко распространена, не удавалось обнаружить черепа шелльца. Шелльский обезьяночеловек упорно отклонял настойчивые призывы прийти на долгожданное свидание с археологами и познакомиться. Лишь в Олдовэе в 1954 году появилась надежда на желанную встречу, когда Лики удалось найти в одном из шелльских горизонтов два огромных молочных зуба. Но настоящий контакт с шелльцем тогда так и не удалось наладить.
Появление в слое зубов — приятный намек на возможность открытия нечто более значительного. Разве не находка зубов предшествовала удачам в поисках черепов синантропа и питекантропа? Лики решил еще раз попытать счастья и в том же 1960 году начал раскопки слоя, где он некогда нашел шелльские рубила третьей стадии развития культуры. Жилая площадка стойбища шелльцев в Олдовэе располагалась недалеко от стоянки зинджантропа, но по уровню склона залегала на шесть с половиной метров выше последней, что свидетельствовало о ее значительно более позднем возрасте. Работа по изучению культурного слоя эпохи шелля подвигалась успешно. Лики сразу же наткнулся на великолепные россыпи каменных орудий, среди которых преобладали различные рубила. В особенности замечательным изобретением шелльцев по части охотничьего снаряжения стали боласы, каменные шары, завернутые в шкуру и соединенные по три штуки длинной кожаной лентой или веревкой. Ловко раскрученные над головой и брошенные под ноги мчащегося животного боласы внезапно опутывали его, оно падало на землю и становилось трофеем удачливого охотника. Боласы до сих пор употребляются эскимосами и некоторыми из южно-американских племен индейцев, поэтому можно легко восстановить приемы охоты с помощью такого незамысловатого, но достаточно сложного по конструкции орудия. Кто бы мог думать, что шелльцы почти полмиллиона лет назад сумели изобрести эту снасть и с успехом использовать ее! Однако факт остается фактом — крупные округлые гальки, встречающиеся на стойбище характерными группами, свидетельствовали об этом со всей беспристрастностью. Судя по значительному весу боласов, шелльцы обладали огромной силой.
Есть ли место на земном шаре, которое можно было бы назвать «прародиной» человека? О каком существе можно сказать, что именно оно впервые переступило порог, отделивший человека от животного мира, и когда это произошло? В книге известного советского археолога, доктора исторических наук В. Е. Ларичева рассказывается о наиболее важных открытиях ископаемых останков древнейших предков человека, об открытиях, из которых складывается современное научное представление о его происхождении.Автор использует огромный и малоизвестный фактический материал.
В этом издании развиваются сюжеты книги «Колесо времени» того же автора: рассказывается о выявлении в культурах древнекаменного века свидетельств давнего интереса человека к небу, о преднаучных и научных знаниях первобытных людей, в том числе жителей Сибири, об интеллектуальных и духовных исканиях наших далеких предшественников.Книга рассчитана на всех интересующихся духовным миром предка — его мифологией, космогоническими представлениями, календарями.
Как давно первобытный человек оторвал взгляд от Земли и, однажды подняв глаза к Небу, вдруг нашел в себе достаточно чувств и разума, чтобы замереть в изумлении? Там, в беспредельном пространстве темно-голубого купола, светлым днем неторопливо проплывал ослепительно жаркий диск Солнца, а в темной ночи сияли мириады многоцветных звезд и яркая, но холодная, с причудливо переменчивым ликом Луна… К самым жгучим проблемам древнейшей истории относится интригующая загадка — насколько далеко в глубь тысячелетий уходит то, что можно определить волнующими словами: «истоки цивилизации».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В наши дни мысль, что человек произошел от обезьяны, совершенно бесспорна и даже банальна. Однако цепь от «последней обезьяны» до первого человека протянуть не так-то просто. Хотя недостающих звеньев становится все меньше и меньше, разрывы еще порой довольно значительны.И они не дают покоя исследователям. Один за другим открывают они центры зарождения человечества: в Европе и Сибири, на Яве и в Центральной Азии, Китае и Африке.Рассказывая, как развивались поиски наших предков, автор старается показать «драму идей», действия которой вот уже более ста лет разворачиваются в разных уголках нашей планеты.
Сколько пет человечеству? О каком существе можно сказать, что именно оно впервые переступило порог, отделивший человека от животного мира? Эти вопросы издавна интересуют ученых. Открытия, сделанные в последние десятилетия, показывают, что процесс становления человека был еще более долог и сложен, чем это считалось ранее. Об этих открытиях и повествуется в книге известного советского археолога доктора исторических наук В. Е. Ларичева. Она состоит из рассказов о ярких событиях в истории поисков древнейшего предка человека — звена, соединяющего человека и его животных предков в непрерывную эволюционную цепь.Живое повествование вызовет интерес у самых широких кругов читателей.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Настоящая книга представляет собой интереснейший обзор развития инженерного искусства в истории западной цивилизации от истоков до двадцатого века. Авторы делают акцент на достижения, которые, по их мнению, являются наиболее важными и оказали наибольшее влияние на развитие человеческой цивилизации, приводя великолепные примеры шедевров творческой инженерной мысли. Это висячие сады Вавилона; строительство египетских пирамид и храмов; хитроумные механизмы Архимеда; сложнейшие конструкции трубопроводов и мостов; тоннелей, проложенных в горах и прорытых под водой; каналов; пароходов; локомотивов – словом, все то, что требует обширных технических знаний, опыта и смелости.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.
Книга посвящена истории польской диаспоры в Западной Сибири в один из переломных периодов истории страны. Автором проанализированы основные подходы к изучению польской диаспоры в Сибири. Работа представляет собой комплексное исследование истории польской диаспоры в Западной Сибири, основанное на материалах большого числа источников. Исследуются история миграций поляков в Сибирь, состав польской диаспоры и вклад поляков в развитие края. Особое внимание уделено вкладу поляков в развитие предпринимательства.
Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.