Колыбель чудовищ - [17]

Лейла перевернулась на спину, уставившись в потолок широко открытыми глазами. Сон как рукой сняло. И дело было вовсе не в Мари, снова загулявшейся допоздна. Ей, конечно, стоило устроить выволочку — незачем ей было ехать домой к тому парню, покормиться можно было и в клубе. В кабинке туалета, например. Да в любом темном уголке. Но Мари, как всегда, пошла на поводу у своей неуемной похоти. Дуреха. Никогда не думает о своей безопасности.

Но и она, опытная охотница, в очередной раз — давно с ней уже такого не случалось — дала маху. Наметила в клубе жертву — хорошенького сочного подростка — вывела "покурить" в подворотню — и, увлекшись, осушила до последней капли. С самоконтролем у нее все было в порядке. Она сознательно не захотела останавливаться. И, пока жадное до жизни человеческое сердце отсчитывало свой последний пульс — сначала исступленный, неистовый, затем — угасающий и робкий — она переживала блаженство, которого не знала уже несколько мучительно долгих лет. В прошлый раз она плохо спрятала тело, и Самир (как только пронюхал?..) пригрозил выгнать ее из города при первом же подозрении в новом убийстве. Чистоплюй. Ей хватало доноров, человеческих слуг, преданных ей до самопожертвования; периодически она развлекала себя безобидной охотой — но истинное удовольствие, как известно, кроется лишь в запретном плоде. И этим плодом было убийство. В момент смерти вместе с последними каплями крови тело человека покидал огромный всплеск энергии, и Лейла не знала другого наркотика, который бы мог принести ей такой же феерический экстаз. Она не понимала — к чему идти наперекор своей природе? Сколько бы ни кормили волка с руки, он все равно будет мечтать вонзить зубы в мягкое горло овечки. Самир, ясное дело, за свою жизнь успел пресытиться всеми доступными бессмертным развлечениями — но она-то не обязана подчиняться глупым выдумкам старших Истинных. При Перворожденных все было иначе. Жаль, что они ушли в тень и уступили арену нового мира своим потомкам. И жаль, что ей, Лейле Таори, всего двести лет, с которыми никто не считается…

Когда-то, стремясь развеять скуку искушенного в жизни существа, она развлекала себя созданием вриколакосов. Послушные, юные, красивые и испорченные, они долгое время тешили ее самолюбие, похоть и жажду власти. Но за последние десять лет она разогнала всех своих "детей", позволив остаться в своем доме лишь Мари, обращенной менее года назад во время путешествия по курортам Франции. Мари, как и Лейла (да и многие Истинные) была бисексуальна и невообразимо изобретательна во всех своих развлечениях. Пока что она нравилась Лейле: с ней не было скучно. Ну, а потом, скорее всего, и ей придется покинуть кров своего создателя и зажить самостоятельной жизнью. Крови мира хватит, чтобы прокормить их всех.

Мысли Лейлы вернулись к новому приемышу чокнутого Каина. Его странное поведение в последние дни сбивало ее с толку. Все эти годы, проведенные в Семье, она была более-менее дружна лишь с ним: их объединяла неприязнь к остальным членам Семьи и тяга к независимости. Нет, Каин, конечно же, не был сумасшедшим в прямом значении этого слова — чудаком он стал после гибели возлюбленной, это знали все. Но неуместной симпатии к смертным, такой, например, какая была свойственна Алексу, она за Каином никогда не замечала. У него и своих человеческих слуг-то давно не было, только случайные подружки, на которых он кормился. Да запасы "консервов" в холодильнике. Чаще всего он выходил охотиться на улицы города, забирая кровь у припозднившихся прохожих и завсегдатаев баров. Алекс рассказывал, что одно время он вообще питался исключительно кровью законченных алкоголиков и наркоманов, чтобы провалиться в полужизнь-полузабытье. Напрямую алкоголь и наркотики организмом Истинных не усваивались (хотя Лейла слышала о собратьях, приучившихся пить вино в небольших количествах), как и твердая пища, и потому любителям особо острых ощущений приходилось потреблять их через человеческую кровь. Но зачем все-таки Каин выпросил себе ту девчонку? Чтобы насолить Алексу? Или — повинуясь какой-то понятной ему одному прихоти? Ничего особенного, кроме молодости, приятной внешности и чудесного запаха, в девушке не было. Таких в городе — пруд пруди. Ах, да, Самир сказал, она не поддается гипнозу. Редкость, но случается. Тем хуже для человека: зачарованный, он практически не ощущает страха и боли от укуса Истинного. А чаще всего напрочь забывает о нападении на него. Зачем она Каину? Для каких-то своих извращенных экспериментов? Разогнать скуку? Или — есть в ней нечто особенное, известное ему одному?.. Не просто же так он вытащил ее из того озера, не дав умереть…

Любопытство было слабостью Лейлы, и она это знала. Она была молода — разум Истинных развивается медленнее, чем у людей, соразмерно протяженности их жизни — поэтому миру еще было чем ее удивить, а проклятие бессмертия казалось ей выдумкой старших. Сны о доме ей снились редко, и вся эта легенда про черный лес и Прамать виделась ей не более чем красивой сказкой, придуманной Истинными, чтобы оправдать свое существование на Земле — подобно тому, как люди придумали себе Бога. Наверняка похожая легенда есть и у оборотней, и у прочей нечисти, выползающей на улицы города под покровом ночи. Сказки, наивные сказки бессмертных.