Колумбы российских древностей - [9]

Петербургский центр кружка начал складываться к 1813 г. 14 ноября этого года Румянцев представил министру народного просвещения проект издания «древних исторических наших рукописей, в библиотеке Академии Наук хранящихся»[22]. В нем речь шла прежде всего о самом больном для русской археографии начала XIX в. вопросе — издании летописей. Он имел к этому времени долгую историю разработки, связанную как с различным подходом к принципам публикации летописей, так и с серьезными организационными трудностями, возникавшими при его решении.

В XVIII в. издание летописей в основном было сосредоточено в Академии наук. В 1804 г. указом Александра I публикация древнейшей части летописных сводов — так называемой летописи Нестора — была возложена на специально созданное при Московском университете Общество истории и древностей российских. К 1813 г. работа мало продвинулась вперед. Метод издания, выбранный одним из членов Общества профессором X. А. Чеботаревым, оказался трудоемким, а затем вызвал и принципиальные возражения. После этого другим сотрудником Общества истории и древностей российских, профессором университета Р. Ф. Тимковским была предпринята также не до конца удачная попытка издания летописи Нестора по новому плану.

Убедившись в медлительности работы Общества, Румянцев в 1813 г. ассигновал 25 тысяч рублей на публикацию отдельных летописных списков, полагая, что теперь за это дело с большим успехом может взяться Академия наук. Однако академические круги без энтузиазма отнеслись к его замыслу. Академик Ф. И. Круг, которому предложили руководство всей работой, заявил, что она ему не принесет славы[23]. Вскоре, правда, принять участие в издании летописей согласился директор Публичной библиотеки А. Н. Оленин, слывший большим знатоком материальной культуры античности и средневековья. Вместе со служащим Публичной библиотеки библиографом и палеографом А. И. Ермолаевым он на страницах журнала «Сын Отечества» предложил конкретный план работы. На ее осуществление Академия наук выделила 3 тысячи рублей из суммы, пожертвованной Румянцевым. Однако при жизни графа труд Оленина и Ермолаева так и не был завершен. Обиженный медлительностью Оленина, Румянцев писал А. Ф. Малиновскому, что в Петербурге «люди развлечены, большею частью заняты пустым, и всякое дело, за которое берутся так охотно, видят, однако же, всегда как степенью ниже достоинства их занятий»[24].

Новые надежды хотя бы частично реализовать планы издания летописей появились у Румянцева в 1817 г., когда ему был рекомендован В. Г. Анастасевич (1775–1845). Сын члена киевского магистрата и выпускник киевской духовной академии, ставший впоследствии выдающимся библиографом, Анастасевич обладал энциклопедическими познаниями в истории просвещения. Находясь в стесненном материальном положении, Анастасевич по предложению Румянцева взялся за подготовку сводной публикации Ипатьевской летописи. Со временем он фактически перешел на службу к Румянцеву, занимаясь в кружке переводами исторических источников и исторических сочинений, в частности, польских авторов. По поручению Румянцева Анастасевич принимал участие в подготовке нескольких петербургских изданий кружка, в том числе «Словаря русских духовных и светских писателей» Евгения Болховитинова.

Одним из первых сотрудников Румянцева в Петербурге оказался Ф. П. Аделунг (1768–1843), уроженец Штеттина, племянник знаменитого немецкого лингвиста И. X. Аделунга. До прибытия в 1795 г. в Россию он много путешествовал, ознакомившись с рядом архивов европейских стран. В 1818 г. Аделунга назначили чиновником особых поручений при Министерстве иностранных дел, а в 1824 г. — начальником учебного отделения восточных языков при Азиатском департаменте. Широкую научную известность в России ему принесло исследование «Систематическое обозрение литературы в России в течение пятилетия — с 1801 по 1806 г.» Этот библиографический труд охватывал русскую печатную продукцию начала XIX в. Познакомившись с Аделунгом, Румянцев в дальнейшем широко использовал его тесные связи с западноевропейскими учеными, знания иностранных источников по истории России, поручив ему подготовку ряда исследований и публикаций.

Довольно скоро тесные контакты установились и между Румянцевым и Кругом (1764–1844). В развертывавшейся деятельности кружка Круг предпочел занять положение консультанта, рецензента и редактора, выполняя свои обязанности с большим старанием и знанием дела. Под его редакцией были опубликованы переводы на русский язык сочинений известного специалиста в области исторической географии России академика X. А. Лерберга[25]. Круг стал соредактором книги О. Е. Коцебу о плавании на «Рюрике» и некоторых других изданий кружка. Он консультировал сотрудников Румянцева по западноевропейским литературе и источникам. Через него были установлены связи с парижским эллинистом К. Б. Гаазе и ориенталистами Цирбедом и В. Сен-Мартеном.

В пору подготовки кружком издания полного русского перевода историко-географических и генеалогических работ Лерберга внимание Румянцева привлекла сокращенная публикация одного из сочинений Лерберга, осуществленная П. И. Кеппеном. В петербургских литературных и научных кругах Кеппен (1793–1864) тогда уже получил известность как один из основателей Вольного общества любителей российской словесности, ставшего литературным плацдармом будущих декабристов. Сын харьковского врача, с детства познавший нужду, он блестяще закончил Харьковский университет и, служа скромным чиновником в Почтовом департаменте в Петербурге, одновременно занимался изучением широкого круга лингвистических, библиографических, этнографических и исторических проблем. В 1816–1817 гг. Кеппен предпринял путешествие на Кавказ и в Крым с целью сбора этнографического и археологического материала, а затем уже на средства Румянцева осуществил аналогичную поездку в северо-западные и прибалтийские губернии. В 1821–1824 гг. вместе с путешественником А. С. Березиным он посетил ряд славянских стран.