Колумбы космоса - [8]

– У нас разные точки зрения на эту проблему… – печально заметил Эдмунд. – Для меня Венера много интереснее, чем все сокровища, даже если их будет столько, что можно проложить дорогу от Северного полюса до экватора. Теперь же я стал настоящим Колумбом космоса, а вы – мои офицеры! – А потом, улыбнувшись, он прибавил: «С другой стороны, все богатства мира могут подождать, пока мы не вернемся на Землю. Я пока не задумывался о финансовой стороне этого мероприятия, но идея произвести техническую революцию по возвращении кажется мне привлекательной.

– Это если мы вернемся, – скептически заметил Джек.

Бедный Джек! Тогда мы и не подозревали, насколько он был прав.

Время шло, и мы с нараставшим волнением поглядывали на календарь. Минула неделя, затем – десять дней, потом остался всего один день. Мы знали, что цель уже близка, но мы не видели Венеру. Однако Эдмунд ее видел. Он сказал нам, что для этого ему пришлось изменить курс, поскольку планета находилась как раз между нами и Солнцем. И тут ему пришлось изменить курс, потому что планета была практически не видна в слепящем свете звезды.

Эдмунд снова изменил курс. При подлете к Венере мы не встетили метеоров в таком колличестве, как возле Земли. Он сказал, что мы можем спокойно отправиться на теневую сторону Венеры и высадиться там.

Позвольте мне вам напомнить: Венера, как давно уже обнаружил итальянский астроном Скиапарелли, в отличие от Земли, не поворачивается вокруг собственной оси каждые двадцать четыре часа, а всегда обращена одной и той же стороной к Солнцу, и поэтому на одной ее стороне сохраняется вечная ночь, а на другой – вечный день. Я спросил Эдмунда, почему он предпочел высадиться на ночной стороне. Он ответил, что считает этот вариант более безопасным, а когда мы захотим перелететь в другое полушарие, то без проблем это сделаем.

Однако это оказалось не так уж просто, как он считал.

– Думаю, что на ночной стороне Венеры мы вряд ли встретим живых существ, – заметил Эдмунд. – Там очень холодно, возможно, слишком холодно для жизни. Никто точно не может сказать. Тут никто из ученых ничего определенного сказать не сможет. Так или иначе я собираюсь найти их. Мы лишь на время остановимся на темной стороне, а потом отправимся в другое полушарие. Там могут оказаться обитатели; во всяком случае, я собираюсь их искать. Если их не окажется, мы проведем предварительную разведку и наметим дальнейшие планы.

– Если Венеру назвали правильно, то я бы предпочел сразу отправиться в светлое полушарие, – заметил Джек.

Когда мы нырнули в тень планеты, она оказалась между солнцем и нами. Потом она полностью закрыла солнце, и выглядела словно простой черный круг, чернее, чем бездонный космос. Но это огромный черный круг казался обрамленным кольцом света. Кроме того, по всей темной поверхности горели огненные точки, словно из недр в небо были направлены сильные прожектора.

– Это все ее атмосфера, – объяснил Эдмунд, показав на солнце, сокрытое за планетой. – Но хоть убейте меня, я не могу понять, что означают эти огни.

Спуск в пещеры Венеры

ОН ДОЛГО РАССУЖДАЛ об огромном кольце разноцветного пламени, мерцающего и искрящегося всеми цветами радуги по внутреннему краю. Это было одно из самых ужасных и в то же время восхитительных зрелищ, что мне довелось когда-либо наблюдать.

– Не ожидал увидеть ничего подобного, – закончил Эдмунд. – Не могу объяснить это явление.

– Может, это обитатели Венеры встречают нас огненным салютом? – предположил Джек, всегда и ко всему относившийся с юмором.

– Это не огонь, – серьезно ответил Эдмунд. – Но что это такое, не представляю. Впрочем, скоро мы это узнаем… Не для того я преодолел такое расстояние, чтобы струсить на финише.

Мы быстро приближались к цели нашего путешествия. Час за часом черный круг становился все больше и больше. Вскоре он стал таким большим, что через глазки в полу мы не могли видеть его краев.

– Мы подошли на расстояние в тысячу миль, – объявил Эдмунд. – Вот-вот войдем в верхние слои атмосферы. А атмосфера на Венере много плотнее и толще, чем на Земле, и если мы на такой скорости нырнем в нее, мы просто сгорим от трения. Я должен сбросить скорость.

Он начал тормозить, но слишком быстро, чтобы все себя при этом удобно чувствовали. Машина тормозила рывками, и в конце концов мы летели со скоростью разогнавшегося курьерского поезда. Так как планета закрывала от нас солнце, мы вынуждены были включить электрические лампы, чтобы осветить внутренность машины.

К этому времени мы настолько близко подошли к поверхности планеты, что смутно могли рассмотреть детали ландшафта. Мы спускались очень медленно, так как хотели опуститься поближе к источникам странных лучей, которые исходили как будто из недр планеты. В этих местах поверхность планеты усеивали огни, похожие на капли расплавленной стали.

– Ага! – воскликнул Эдмунд. – Надеюсь все же, что эта сторона Венеры тоже обитаема. Этот свет исходит не из вулканов. Сейчас мы подлетим к этим огням поближе и узнаем, что они собой представляют.

И мы направились к одному из столбов света. Когда мы подлетели поближе, он разгорелся ярче. По крайней мере нам так показалось, и слегка осветил поверхность планеты вокруг. Местность казалась совсем плоской, словно бескрайняя прерия. Но тени скрывали от нас детали пейзажа.