Колонизация - [119]

- Ха! – со глухим громким звуком фишка Вэй Чэна упала на пень. Глава оперативников улыбался, а Айден потирал подбородок. За последние дни что они провели в совместной работе, ему удалось обыграть Чэна только пару раз. – Повысим ставки, или слабо?

- Нам за три месяца еще жалование не выдали, а ты на него уже играешь. – Айден поставил новую фишку перекрывая числа Чэна.

- Даже уже четыре месяца. Без дня. – поставил он новую фишку, возобновляя комбинацию – Да у тебя и так есть деньги, хотя бы б с того похода в Лактур.

- От ты жук! – наигранно возмутился Айден, выбирая какую фишку кинуть – Все разнюхал?

- Так в разведке работаем то. Один глаз за чужими… а другой за своими! – положил тот снова, улыбаясь до ушей.

- Как бы глаз этот не выкололи… - ответил ему Айден и словом и фишкой. Вэй Чэн был старшим среди оперативников Кашина, и они хорошо поладили, хотя работать предпочитали по-разному. Вэй был очень демократичен со своими людьми, и не любил формальности. Как змей скользкий, везде свояк и не простак. Но это не мешало ему держать своих в узде. Змей он и есть змей. Айден же считал даже личные отношения, одним из видом формальностей, только мягких, прозрачных.

- Ты не обо мне думай. А о долге. Уже три сотни! – довольно подтрунил Чэн.

- Радуйся, радуйся. – кивал Айден. Игра для него новая, Чэн научил недавно, и он еще не разобрался. – Вот выпадет хорошая комбинация, посмотрю, как ты будешь улыбаться.

- Айден, мысли шире! Вы модификанты имеете такой огромный потенциал… Но при этом вам так сложно выйти за навязанные рамки. Возможна такая и была цель биоинженеров, но такова ли ваша собственная? Особенно теперь…

- Эт ты где рамки то усмотрел? Фишка в глаз попала? – ответил Айд.

- В тебе! Тебе не хватает гибкости. Вы моды привыкли действовать по инструкциям, в рамках правил, уставов и регламентов. Становясь фигурами навязанных вам игр.

- Больше некому навязывать – со скрываемой грустью ответил Айден. Положив еще фишку, на что Чэн сразу ответил своей – Теперь везде бардак.

- Разве? – оперативник перебирал фишки – А Тавиш тебе свою игру не навязывает? Он сейчас многими водит. Некоторые даже выше него по чинам. У него своя игра, и он хороший игрок. А ты лишь фигура. – Чэн кинул еще фишку.

- Тав мод как и я. Ты противоречишь сам себе. – Айден все еще вглядывался в свои фишки просчитывая комбинации.

- Нет. Больше нет. Те десятилетия, все изменили. Теперь это Тавиш, а не Девяносто пятый. – сказал Чэн. Айдена удивило что он знает его настоящее имя, это настораживало. Может он еще и номер поколения знает?

- Он вложил в это много сил, значит видит смысл. Все мы тут ищем смысл. Он нашел свой, и помогает мне найти свой. Это не игра. То, что я ему помогаю в его деле, это просто возможность найти себя в новом деле.

- Все игра Айд. Тебе навязывают игру, а ты даже не замечаешь. Потому что в глубине души, любишь служить и исполнять. Ты таким спроектирован. Только вот Альянс почил, а ты остался.

- Ты несешь чушь. – Айден таки выложил фишку. На что Чэн выложил все свои фишки на пень, показывая, что у того почти нет шансов. Айден видя это нахмурил брови.

- Это правда. Мы третий день играем в игру которую я придумал под свои сильные стороны и твои слабые. А ты сидишь и думаешь, чего такие закрученные и неудобные правила. – картинно развел руками Чэн.

- Ах ты сука! – кинул Айд фишки об пень так что они разлетелись. – И зачем ты черт помоечный мне именно сейчас это сказал? Чего ты добился? Что бы что?

- Ахаха! – засмеялся Чэн – Прости, возможно я действительно перегнул палку. Но с другой стороны, это был полезный опыт. А?

- Тебе то что? – зло спросил Айден.

- Все игра. А значит все мы игроки. – многозначительно улыбнулся Чэн.

- Жизнь не игра. Игра всегда условна и имеет смысл. – сказал Айден вставая из-за игрального «стола» на что Чэн лишь тяжело вздохнул.

Из-за перепалки игроки даже не заметили гупот лап приближающихся лангхлей. Если дежурный молчит, значит свои. Арти принес плохие новости, вместе с герцогом приехал и его сын. Это могло усложнить дело.

Действовали согласно плану. Из охотничьей стоянки Айден и еще восемь человек в маскхалатах отбыли к лесу. Недалеко от начала графских владений группа спешилась и отдала лингов двум бойцам которые будут их ждать тут неподалеку. Вшестером диверсионная группа пробралась в лес, прилегающий вплотную к графскому дворцу. Раскинув на месте по ветвям нескольких кустов сверток медной нити, используя его как антенну, удалось связаться с наблюдателями. Подобную проволоку получали при переплавки слитков или монет, местной валюты, которая в Гегмонии была из золота и меди, в Лактуре в основном серебро. Те доложили, что ведут наблюдение и что герцог не покидал дворец. Через два часа ожидания объект таки покинул здание, направившись втроем не считая охраны в лес. В дальнейшем дело происходило сложно, лазутчикам приходилось тайно следить в лесу за тремя охотниками которые могли пустить стрелу в любой шевелящийся куст забавы ради. С редкими докладами доходили сведенья о перемещении объектов и уже через полтора часа остальные диверсанты не имеющие подключения к антенне стали получать сообщения от наблюдателей, значит он в радиусе километра. Айден снял тряпку, держащую электроды на запястье и смотав провод приказал рассредоточиться. Координируя свои движения через перинком с наблюдателями, начали сближаться таким образом чтобы цель была между ними. И вот объект был в трех сотнях метров. Все бойцы в маскхалатах лежали не двигаясь ожидая команды для атаки, когда цель подойдет ближе. Время шло, негромкие шажки, смешки и со временем громкий шёпот становились все отчетливей. Айден был уже готов в ближайшее время дать команду, как в друг цель сменила направление, и быстро ушла в сторону. «Черт, какого хрена?» - подумал Айден. В перикноме его чувства продублировал Чэн. Вся группа дождавшись пока цель уйдет на достаточное расстояние, повернула в сторону и продолжила неспешно тараканить в сторону цели. Группе наблюдателей было приказано обойти цель и быть всегда немного впереди. Так некоторое время поддерживая медленное движение без визуального контакта с целю, от громкого крика все еще плотнее прижались к земле.