Колонизация Дальнего Востока - [7]

Кроме этой системы, применяется еще система военных поселений, имеющая назначением разместить на вновь отведенных под колонизацию землях нижние чины, увольняемые из полевых войск в запас.

Цель такого поселения-создать на окраинах достаточный запас обученных военному делу людей, которые могли бы в военное время быть использованы как солдаты.

Навеянная положением о наших казачьих войсках, система эта в применении к Маньчжурии оказывается неудачной, так как до сих пор не хватало главного-желающих селиться; во всяком случае, достигнутые до сих пор этой системой результаты по сравнению с принесенными жертвами незначительны.

Несколько лучше успехи, достигнутые системой пограничных караулов, заключающихся в том, что для заселения намечаются пункты или на самой границе, или вблизи ее; размер наряда определяется потребностями пограничной службы при расчете, что одна треть караула находится на постах, а две трети занимаются в это время обработкой полей, сзади линии кордонов, на более удобных для земледельческой культуры местах; весь урожай идет в пользу чинов караула; личный состав комплектуется вербовкой желающих на условиях, мало чем отличающихся от предъявляемых при вербовке в войска или в рабочие батальоны.

Таким образом, в ответ на нашу границу, китайцы создали свою-подвижную. Для укрепления границ колонизация правого берега Амура, на всем его протяжении от Усть-Стрелки до устья Сунгари, является для китайского правительства, по словам самих китайцев, делом первостепенной важности, но при разрешении этой задачи пришлось столкнуться с одним обстоятельством.

Когда колонизация Северной Маньчжурии шла нормальным путем, поступательное движение на севере велось в строгой последовательности: каждый шаг вперед совершался под влиянием подталкивания, достигшего значительной плотности населения.

Стремление занять правый берег Амура, вызванное политическими соображениями, являлось скачком через пока еще пустынные пространства. Прибывшие на Амур поселенцы не чувствовали бы за собой той живой, подталкивающей их массы, которая делает все нормальные китайские колонизационные движения почти стихийными.

Это обстоятельство побудило китайскую администрацию заняться устройством как бы этапных колонизационных линий, связавших важнейшие из отдаленных и пока еще очень редких поселений по Амуру с плотной китайской массой центральных районов Маньчжурии.

Эти линии явятся впоследствии торговыми артериями, выводящими продукты земледелия и скотоводства с каждым днем все более и более развивающейся в этом отношении Маньчжурии на рынки нашего Приамурья, емкость которых с момента начала постройки Амурской дороги должна значительно возрасти.

Немало помогает китайцам незаселенность наших областей Приамурья, а вследствие этого большой спрос на рабочие руки и наличие сравнительно высоких заработков, причем китаец, покупая исключительно произведения своей же страны, пользуясь услугами своих соотечественников, почти ничего не дает из своего заработка приютившей его стране; он представляет непрерывно движущийся насос, выкачивающий наши деньги, которые и позволяют ему быстро хорошо устроиться на своем берегу.

Проведением Китайской Восточной железной дороги мы возродили к новой жизни Маньчжурию; постройка Амурской-сулит заманчивое будущее для той части страны, которая призвана обслуживать наше все еще голодное и пустынное Приамурье.

Китайцы захватили в свои руки торговлю почти во всех уголках богатого Уссурийского края, им принадлежит до 80 процентов всех торговых заведений; конкуренция с ними мелкому и среднему русскому коммерсанту становится непосильной, так как при минимальных жизненных потребностях, при широкоразвитой взаимной поддержке китаец продает товары дешевле русского; иногда торгует в убыток, пока не погубит русского конкурента, а потом сразу повышает цены.

Начиная торговлю в большинстве случаев с грошей, через 3-4 года китаец уже имеет значительный капитал и переносит свою деятельность в более крупные торговые центры или увозит русские деньги на родину, передав дело кому-либо из своих земляков.

Подобные явления обязывают серьезно подумать о нашем положении вообще и принять меры к ограждению русских государственных интересов в областях Приамурья, которым желтая опасность в виде китайской колонизационной волны, несомненно, грозит уже в настоящее время совершенно реально.

Еще перед русско-японской войной число желтых рабочих в Приморской области превышало число русских рабочих в 4,5 раза; в частности, первых было более, чем вторых: во Владивостоке в 5 раз; в Хабаровске и Никольско-Уссурийском в 4 раза; в Николаевске-на-Амуре в 2-3 раза. Из общего количества промышленных предприятий в области 40 процентов принадлежало исключительно желтым, и, следовательно, труд русского в них не имел применения; остальные предприятия принадлежали русским, и здесь русский рабочий мог конкурировать с желтым.

По окончании войны еще большая волна желтых (главнейшим образом китайцев) прилила и распротранилась по окраине; так, в 1905 г. в двух областях Приамурья насчитывалось около 380 тысяч русского населения и около 60 тысяч китайского и корейского (не считая корейцев и китайцев русскопод-данных); желтый элемент составлял, следовательно, около 17 процентов русского населения; в 1908 г., когда численность русского населения определялась в количестве около 500 тысяч человек, число китайцев и корейцев достигло уже 120 тысяч человек. Таким образом, желтолицые пришельцы составляли уже не 17 процентов, а целых 25 процентов, или одну четвертую часть русского населения!