Колонисты - [16]

Шрифт
Интервал

Присцилла расцветала в соперничестве с мужчинами. Единственный мужчина, с которым, по наблюдениям Филипа, она ни разу не вступила в состязание, был отец. Отношения между ними всегда отличались особой теплотой и нежностью. Присцилла никогда не повышала на отца голос, прислушивалась к тому, что он говорил, советовалась с ним (хотя частенько поступала по-своему) и проводила долгие часы в его кабинете. Что и говорить, если Присцилла и могла назвать кого-то близким другом, то только своего отца, Бенджамина Моргана. И вот теперь его не стало.

Из-за того что сестра, мать и брат сидели на противоположном конце стола, Филипу было совсем не по себе. Он предпочел бы оказаться сейчас в Гарварде, с книгой в руках. Но почему-то Господь решил призвать отца на небо и возложить на Филипа ответственность за тех, кто остался здесь, на земле. Ну что ж, во имя Всевышнего он исполнит свой долг.

Скрежет стула по деревянному полу возвестил о том, что Джаред покончил с едой. Обращаясь к матери, он сказал:

— Пойду наверх, приведу себя в порядок.

— Джаред, сядь, пожалуйста, — остановил его Филип. — Нам нужно кое-что обсудить.

— Позже поговорим, — отрезал Джаред и нагнулся, чтобы подобрать с пола мушкет.

— Джаред! Сядь! — Голос Филиппа прозвучал резко, как удар хлыста. — Это касается всех нас!

Джаред криво усмехнулся. Он не слушался брата с тех пор, как пошел в школу.

Констанция взяла младшего сына за руку.

— Джаред, прошу тебя, сядь, — мягко сказала она.

Мушкет со стуком упал на пол. Джаред опустился на стул. Напротив него, скрестив руки на груди и хмуро закусив губу, сидела Присцилла; она не сводила холодного презрительного взгляда со старшего брата.

— Спасибо, мама, — поблагодарил Филип. Пока он подыскивал нужные слова, в комнате царило неловкое молчание. Три пары глаз были устремлены на него.

— Смерть отца — тяжелое испытание для всех нас, — Филип сделал паузу, чтобы прокашляться, и почувствовал, как у него начинает теснить в груди, — но Господь почему-то решил забрать его у нас, и теперь мы должны заботиться о себе сами.

— Да будет тебе чепуху молоть, — перебил брата Джаред. — Готов поспорить: Господь не имеет никакого отношения к папиной смерти.

— Видишь ли, Филип хотел сказать, что в Своей мудрости Господь допустил ее, — не выдержала Присцилла. — Ты бы, Джаред, почаще заглядывал в Библию!

— Если Господь допустил это, — выпалил вдруг Джаред, — Он ничуть не лучше убийц отца!

Мгновенно наступила глубокая тишина, которую, к удивлению всех присутствующих, нарушила Констанция.

— Довольно, Джаред! — резко оборвала она сына. — Я не позволю, чтобы в моем доме звучали такие слова!

Вспышка матери ошеломила детей. Никто и никогда не слышал, чтобы Констанция Морган повышала голос. Это было так не похоже на нее…

— Прости меня, мама, — пожал плечами Джаред. — Но я сказал то, что думал.

— Как бы там ни было, — попытался направить разговор в иное русло Филип, — нам нужно кое-что обсудить.

— Что же, сынок?

— Как нам жить дальше, — Филип сконфуженно кашлянул. — Я тут разбирал бумаги отца: счета, рабочие записи, письма. Просматривал счетные книги. Дневник вот нашел… — молодой человек с минуту помолчал, а затем сбивчиво продолжил: — Ни для кого не секрет, что все дела в семье вел отец… Короче говоря, пока я вникаю во все это, мы будем продолжать двигаться курсом, который выбрал для нас отец. Что до тебя, Джаред… — Филип умолк. Он ждал, когда брат поднимет на него глаза. — Отец хотел, чтобы в августе ты поступил в Гарвард. Я договорюсь с ректором о собеседовании. Полагаю, тебе следует посвятить большую часть времени языкам. С сегодняшнего дня я буду говорить с тобой только на латыни.

— Извини, но я не собираюсь поступать в Гарвард, — голос Джареда прозвучал твердо и жестко.

— Скажи это по-латыни, — потребовал Филип.

Джаред в бешенстве стукнул кулаком по столу.

— Я не собираюсь поступать в Гарвард! — закричал он по-английски. — Я хотел сказать об этом отцу, а пришлось вот говорить тебе. С учебой покончено!

— Но отец так хотел, чтобы ты учился в университете! — не отступал Филип. И тут в перепалку братьев вновь вмешалась мать.

— И что же ты будешь делать, Джаред? — примирительно спросила она.

— Понятия не имею. Знаю только, что Гарвард не для меня. Он для таких, как папа и Филип.

— Ну да, для таких, как они, — поспешила подлить масла в огонь Присцилла. — Но ты не расстраивайся: в крайнем случае будешь охотиться по ночам на волков. Похоже, у тебя это неплохо получается!

Джаред как ужаленный вскочил с места; его стул с грохотом полетел на пол.

— Я уж как-нибудь сам разберусь, что мне делать, — огрызнулся он и, подобрав с пола мушкет, захромал к двери.

— Разговор не окончен! — крикнул ему вслед Филип. — Мы еще поговорим о твоих ночных похождениях!

Джаред не ответил.

— А что ждет меня? — с деланным безразличием осведомилась Присцилла. В ее глазах зажегся опасный огонек. Она опустила голову, готовясь к бою.

— Ну, — Филип облизал пересохшие губы и нервно сглотнул. — Я хочу того же, чего и отец.

— А именно?

— Тебе двадцать лет. Самое время найти себе мужа, кого-то, кто мог бы позаботиться о тебе.


Еще от автора Джек Кавано
Пуритане

Первая половина XVII века — Англия на пороге гражданской войны. Полным ходом работают суды по политическим и церковным делам. Внук легендарного «королевского пирата» Амоса Моргана — юный и отважный Энди Морган, поступив на службу к всесильному епископу Лоду, начинает новую жизнь, полную приключений и головокружительных поворотов судьбы. Обстоятельства, в силу которых Энди Морган оказался вовлечен в борьбу с пуританами, приводят его сначала в небольшой городок Эденфорд, а затем и в Северную Америку. Преодолев множество испытаний, познав горечь поражений и радость побед, молодой человек обретает веру, любовь и новый дом.


Патриоты

Уникальная серия историко-приключенческих романов современного американского писателя Джека Кавано рассказывает о духовном становлении американской нации на примере хроники жизни одной семьи (с XVII века до наших дней). Благодаря динамичному, профессионально выписанному сюжету, сложной интриге, причудливому переплетению подлинных фактов и вымысла произведения Джека Кавано пользуются неизменным успехом у читателей.Близнецы Джейкоб и Исав Морганы с детства были охвачены духом соперничества. А после того как один брат увел у другого невесту, между ними разгорелась настоящая вражда, которая не затухала ни на минуту.


Рекомендуем почитать
Под флагом цвета крови и свободы

XVII век, колонии Нового Света на берегах Карибского моря. Бывший британский офицер Эдвард Дойли, потеряв должность и смысл жизни, волей судьбы оказывается на борту корабля, принадлежащего пиратской команде. Ему предстоит пройти множество испытаний и встретить новую любовь, прежде чем перед ним встанет выбор: продолжить службу английской короне или навсегда присоединиться к пиратскому братству…


Без права на ошибку

В основе повести — операция по ликвидации банды террористов и саботажников, проведенная в 1921–1922 гг. под руководством председателя областного ЧК А. И. Горбунова на территории только что созданной Удмуртской автономной области. К 70-летию органов ВЧК-КГБ. Для широкого круга читателей.


Тигр стрелка Шарпа. Триумф стрелка Шарпа. Крепость стрелка Шарпа

В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.


Музы героев. По ту сторону великих перемен

События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?


Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого

Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.


Еда и эволюция

Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.