Колокольчики мои - [4]
Егор даже сел — так удивился своей догадке. Ведь он же сам, собственными глазами, видел корабль с другой планеты!
Это было месяц назад, вечером. Только смеркаться начало. Вбежал отец и крикнул:
— Летающая тарелка!
И мама, и бабушка выбежали за отцом. И Егор тоже за ними, хотя понять не мог, про какую такую тарелку сообщил отец и отчего все переполошились.
— Вот! — показал отец в небо.
Над посёлком Сосновый бор медленно проплывало что-то круглое и светящееся.
— Вот! — снова произнёс отец.
И лицо его было такое счастливое, словно наконец-то он дождался того, чего так долго ждал.
Круглое и светящееся неторопливо удалилось в сторону леса.
— Что это? — спросил поражённый Егор.
— НЛО! — гордо ответил отец. — Неопознанный Летающий Объект! Может быть, корабль с другой планеты, — тихо сказал он.
Мать махнула на него рукой:
— Никакой это не корабль и не объект. Выдумка одна. Уже во всех газетах писали.
— Что писали? — спросил отец.
— А то, что это просто атмосферное явление.
Но отец не успокоился. Он долго чесал затылок и весь вечер был сам не свой. Егор же сразу поверил: это корабль с другой планеты. И ничего не могло поколебать его уверенности. Бабушка с опаской посматривала то на отца, то на Егора, но молчала. Мама сначала сердилась, что они верят неизвестно во что, а потом стала смеяться: «Ну, где ваши инопланетяне?»
Досмеялась. Вот он, инопланетянин, и явился. Корабль ночью опустился в лесу, он из него выскочил, надел пиджачок и представился Затейником. Долго ли на баяне научиться играть?
Егор решил, что за Затейником нужно вести наблюдение. Следить за каждым его шагом. Ведь не известно, почему он решил поселиться в посёлке Сосновый бор. Прищурив глаза, Егор пополз под стол, заглянул под кровать, словно Затейник мог там спрятаться. Он дополз до кухни и замер, прислушиваясь: что, интересно, делает бабушка? Но на кухне было тихо. «Неужели она ушла и ничего не сказала?» — удивился Егор.
Он встал, приоткрыл дверь на кухню. Бабушка Груня сидела у окна, сложив на коленях руки. И ничего не делала! Пела. Тихонечко:
Это было очень странно. Она всегда что-нибудь делала!
— Бабушка! Бабушка! — окликнул Егор.
— Что тебе?
— Ты чего так сидишь?
— Как это так?
— Руки на колени и поёшь. Ничего не делаешь…
— Устала, — сказала она. — Я ведь уже старая. Могу посидеть и ничего не делая.
— А почему тогда весёлую песню поёшь?
— Какая же она весёлая?
Пропела бабушка.
— Грустная, — согласился Егор. — А я думал, весёлая. Бабушка, а когда ты молодая была, тоже уставала?
Бабушка засмеялась:
— Я и слова такого не знала! Ноги сами бегали. Как вот сейчас у тебя: на месте не стоят.
Егор потоптался: и правда, не стоят ноги на месте, бегут куда-то.
— Бабушка, а когда я вырасту, тоже устану?
— Устанешь, — вздохнула бабушка.
Егор представил: вот он старый, с бородой, сидит у окна, сложив руки на коленях, и поёт: «Колокольчики мои, цветики степные…» И ноги у него устали, никуда не бегут. И бежать некуда. Егор нахмурился, сжал губы.
— Не тужи, тебе ещё далеко, — успокоила бабушка. — Иди-ка обратно в угол.
Егор поплёлся в угол, снова сел на пол. Это правильно, что он сразу во второй класс решил идти. А то вдруг устанет — и никакая учёба на ум не пойдёт. Торопиться надо.
Стукнула дверь. Егор по шагам услышал: мама. Вот она сняла в прихожей плащ, повесила сумку, причесалась перед зеркалом.
Егор встал лицом к стене, а то ещё подумает, что он просто так сидит в углу, от нечего делать, что очень ему тут весело. А ему совсем не весело, он уже измучился весь, постой-ка три часа не шевелясь, носом в стену.
— Ну, как дела? — спросила мама, заходя в комнату.
— Хорошо, — не оборачиваясь, сказал Егор. — Устал только очень.
— Ах, ты в углу стоишь! — воскликнула мама.
Можно подумать, что она обрадовалась. Пришла бабушка из кухни.
— Признавайся во всём сам, — сказала она внуку.
Егор только открыл рот, чтоб во всём признаться, как пришёл папа.
— Почему тихо? — крикнул он ещё из прихожей, потом заглянул в комнату. — Никак собрание идет?
— Садись! — Мама показала ему на стул.
Отец Егора плотник Иван Игнатович Гарантин был большой, с рыжими кудрями, рыжей бородой, и, когда сидел, стул под ним казался игрушечным.
— И в кого у нас Егорка такой маленький да черноглазенький? — часто удивлялась бабушка. Хотя знала, в кого: в маму. А ему хотелось быть в папу. Волосы у Егора были тёмные и торчали ёжиком. Но он ещё надеялся, что когда вырастет, то будут у него и рыжие кудри, и борода.
— Полюбуйся, — сказала мама, показывая на Егора, который по-прежнему стоял носом к стене.
Отец полюбовался.
— Может быть, ты спросишь, почему твой сын стоит в углу? — обиделась мама.
— Действительно, почему ты там стоишь? — удивился отец. Он подвинул стул и сказал Егору: — Отдохни!
Егор сел. Ему показалось, что он и правда очень устал. Если бы не папа, может бы вообще ноги подкосились.
— Ну какой из тебя воспитатель! — рассердилась мама на папу.
А бабушка промолчала: отец Егора был её родным сыном, значит, она виновата, что из него не получился воспитатель.
