Колокола - [4]

Рахм. Зачем ты это говоришь?

Наташа. Между нами не должно быть ничего смутного, затаенного, тогда мы проживем жизнь!

Рахм. Но ничего такого и нет, Господь с тобой, Наташа!

Наташа. А все твое пусть остается с тобой. Не надо ни от чего отказываться! Радуйся мне хоть немножко, Сережа, а любить я буду за двоих!

Тихо слышна музыка Второго концерта, адажио (ощущение молодости, счастья и душевного покоя).

Рахм. Мы не подумали об одном. Нам не так просто обвенчаться. Мы же двоюродные; придется запрашивать разрешения государя.

Наташа. Не придумывай лишних препятствий. Если я уладилась с тобой, то с Богом и государем как-нибудь справлюсь.

Музыка «Колоколов», 2-я часть (золотой свадебный звон — образ любви).

Ведущий. Венчались, не дождавшись официального разрешения. В маленькой полутемной церкви, перепуганный попик спешил поскорее справить незаконный обряд.

После короткого свадебного путешествия Наталья Александровна привезла Рахманинова в Ивановку.

ИВАНОВКА

Громко звучит этюд ми-бемоль-мажор № 7 (ярмарочная сцена, упоение жизнью, расцветающей природой) — образ русского народа. Все сливается с колокольным перезвоном. В нарядных, ярмарочных костюмах кружатся, вертятся люди, проплывают в танцевальных парах (в старорусском стиле Тамбовщины).

На крылечке дома любуются праздничной сценой Рахманиновы, идут в глубину и сливаются с танцующими. Ударяя в бубен, на передний план выходят Иван и Марина. Иван вытанцовывает невероятные коленца и каким-то не своим, противным голосом поет явно не в сельской глуши подслушанные песни.

Иван.

И за эти два яйца

Лемца-дрица-хоп-цаца!

Марина. Что за гадость? Тьфу! Небось в остроге набрался?

Иван. А хоть бы и так? Нешто там не люди обретаются? Долго ты меня будешь мучить?

Марина. А ты меня?

Иван. Ты же перестарок! Вековуха! Все девки, какие есть — и уродины, и кривые, и кособокие, — замуж повыскакивали, а ты как порченая! Пойми, нельзя весь век у чужой жизни крутиться. Ну, кто они тебе? Они, как вурдалаки, всю кровь из тебя выпьют, а после вышвырнут.

Марина. Что ты все собачишься на хороших людей? Сволочь ты неблагодарная!

Иван. А за что мне их благодарить?

Марина. Кто тебя из острога вытащил? Кабы не они, затопал бы но Владимирке.

Иван. А я их просил? Может, я хотел на каторгу! А этому… бренчале, я все равно не прощу!

Марина. Чего ты ему не простишь?

Иван. Сама знаешь.

Марина. И чего я не понесу от тебя? Я ведь здоровенькая. Тогда бы все само решилось!

Иван. Видать, я в неволе плохо размножаюсь! Вот что, хватит, заберу я тебя. Отбегалась, не девочка.

Марина. Что ж, коли могут без меня, будь по-твоему!

Иван. Могут — не могут, завтра я сам поговорю с Натальей Лексанной.

Марина. Только по-хорошему, Вань!

Иван. А зачем по-плохому? Но если бренчало сунется, то извини-подвинься!

Марина. Он ни во что не суется.

Иван. Ой ли? Да он тут во все свой вислый нос сует. Будто понимает чего! «Хозяин», в рот ему дышло!! Шманает по жнивью, по пастбищам, в коровник лезет, на мельницу, в конюшню…

Марина. Тогда лучше не ходи. Раз по-хорошему не можешь, не срамись и меня не срами!

Иван. Ладно, будет по-хорошему. Ради тебя и зарежу, и поклонюсь…

Марина. Ох, и упрямый ты, Иван! Чего только прилепилась я к тебе?

Иван. Не боись! Будет все, как в красивой книжке!

Гаснет свет.

Громко звучит Второй концерт — гениальная поэма о Родине. 1-я часть — эпически величавая тема, олицетворяющая образ Родины. На ее фоне — голос ведущего.

Ведущий (на фоне музыки). Неотвратимо надвигались великие революционные события 1917 года. Положение в стране обострялось. Напряженной была обстановка и в Ивановке. Неубранные хлеба, черные остатки сгоревших господских усадеб. По-разному уезжал Рахманинов из Ивановки, но никогда не было ему так черно на душе; он знал, что больше сюда никогда не вернется.

Второй концерт затихает и переходит в «Варшавянку».

Ведущий. Свершилась Октябрьская революция, начался новый отсчет времени!

Издалека звучит песня:

Вихри враждебные веют над нами.

Темные силы нас злобно гнетут… и т. д.

На бой кровавый, святой и правый,

Марш, марш, вперед, рабочий народ.

Над квартирой Рахманиновых опускается полотнище красного флага. Под флагом надпись «Страстной бульвар».

Тихо продолжает звучать «Варшавянка».

У РАХМАНИНОВЫХ

За роялем Рахманинов. Возле стола хлопочет по хозяйству Марина. Входит невзрачный на вид человек в шубейке с вытертым котиковым воротником и такой же шапке, перепоясанный армейским ремнем.

Черняк. Товарищ Рахманинов, на дежурство!

Рахманинов не отвечает.

Марина. Сейчас придет!

Рахманинов надевает пальто, шарф, барашковую шапку.

Рахм. Товарищ Марина, у нас нет военного ремня? А то у меня вид недостаточно революционный.

Марина. Откуда же ему взяться?

Рахм. Может, у товарища Ивана найдется лишний? Будете писать — узнайте! И передайте товарищу Рахманиновой, что я вернусь через два часа.

Марина. Перчатки взяли?

Рахманинов надевает перчатки и варежки.

Черняк. Дисциплинка хромает, товарищ Рахманинов!

Рахм. Надеюсь, под вашим руководством, товарищ Черняк, она перестанет хромать. (Уходит.)

Черняк (на ходу). Я еще сделаю из вас человека!

Темнота.

ИВАНОВКА

У крыльца дачи Рахманиновых. Над крыльцом лозунг «Дадим металл родной стране!». Из господского дома мужики несут вазы, кресла, свернутые ковры, разную утварь. По оркестровой дорожке поднимается