Колокола истории [заметки]
1
Предпочитаю не переводить этот термин, так как его традиционный перевод — «государство всеобщего благоденствия» — неточен, а наиболее точный, на мой взгляд, перевод, предложенный А.С.Донде, — «государство всеобщего собеса», вызывает не относящиеся к нему ассоциации.
2
Мое внимание на это совпадение обратил Ю.С.Пивоваров, который, однако, считает, что разрыв Ленина с предшествующей политической традицией был намного сильнее, чем разрыв Эйнштейна — с предшествующей научной традицией. С этим нельзя не согласиться: русская реальность, в отличие от западной, и исторически вела к такому проходящему точку возврата разрыву, и логически требовала его.
3
*) Об этим подробнее см.: Фурсов А.И. Кратократия // Социум, М… 1991, № 812; 1992, № 18; его же: Взлет и падение Перестройки // Социум, М… 1992, № 912; 1993; 1994. № 32(1).
4
* Я благодарен Л.А.Сосновскому, обратившему мое внимание на этот факт.
5
* Подр. см.: Фурсов А.И. Крестьянство в общественных системах: Опыт разработки теории крестьянства как социального типа — персонификатора взаимодействия универсальной и системной социальности // Крестьянство и индустриальная цивилизация. — М.: Наука, 1993. — С. 56–112.
6
** Подр. см. Фурсов А.И. Великая тайна Запада: Формационное и цивилизационное в становлении европейского исторического субъекта. — Европа: Новые судьбы старого континента. — М., 1992. — Ч. 1. — С. 13–70.
7
* Справедливости ради надо признать, что и классовость дворянства в России имела целый ряд негативных черт, но это — особая тема.
8
* Сталин, разбивающий ударом ноги зеркала в Кремле в 1918 г., — символ этого «было указано» в не меньшей степени, чем крестьяне, разорившие и загадившие усадьбу Блока.
9
Например, в ответ на вопрос о будущем кино, председатель жюри последнего (июль 1995 г.) Московского международного кинофестиваля, голливудский актер. Р.Гир сказал: по-видимому, в XXI в. появятся иные формы развлечений.
10
Подр. см.: Фурсов А.И. Кратократия // Социум. — М., 1992. — № 8. — С. 117–121.
11
Часть I содержит главы I–XXXVI и стр. 1–181.
12
Речь пойдет в большей степени об историческом и общесоциальном аспектах. Социально-экономический — в более узком смысле — аспект рассмотрен в публикациях: Фурсов А.И. Взлет и падение перестройки // Социум. — М., 1992. — № 9–12; 1993. — № 25, 26/27, 28/39, 30/31; 1994. — № 32, 33.
13
Как поразительно чуток и точен русский язык! Не «русские капиталисты» и не «новые русские капиталисты». А — «новые русские». Иными словами, новое явление, новый элемент в Русской Системе: полубизнесмен, полубандит, полулюпмен, полуполитик. Короче, «полу». Полуподлец, «но есть надежда, что станет полным наконец». Вот эту потенциальную полноту, по-видимому, и фиксирует словосочетание «новый русский», некий, как сказал бы И.Бродский, «гражданин, достающий из штанин».
14
Крыштановская О. Мафиозный пейзаж России // Известия. — М., 1995. — 21 сент.
15
Эти строки писались в октябре 1995.
16
Подр. см.: Пивоваров Ю., Фурсов Л. Русская Система // Ру6ежи. — М., 1996 — № 1. — С. 45–69.
17
Мандельштам Н. Вторая книга. — М.: Московский рабочий, 1990. — С. 424.
18
Незашоренность, ясность и глубину мысли и понимания реальности чаще всего демонстрировали те, кто прорывался на стыках идеологических и политических традиций. Но именно их-то, как правило, не слышали, не хотели слышать; именно они, раздражавшие своим движением не по течению, а то и против него, оказывались невостребованными и забытыми. На первый план выходили пустышки научно-идеологического и политического мейнстрима.
19
Подр. см.: Фурсов А.И. Взлет и падение перестройки // Социум. — М., 1992. — № 9–12.
20
После революции аморальность и вседозволенность Старого Порядка сменяются аморальностью и вседозволенностью генетической фазы революционного порядка, а затем приходят новая мораль и «новая аскеза» — по крайней мере, внешне.
21
Руководители советского обществ «сталинского призыва», устроившие свой пир победителей на костях «ленинской гвардии», — это народ, воплотители народовластия, это выходцы из нарда, «русские джинны», уничтожившие выпустившего их из «народной бутылки» интеллигента («не буди лиха, пока оно тихо»). Брежнев, Хрущев, Подгорный, руководители уровней пониже — это и социокультурно и даже физико-антропологически народ, популяция. Разумеется, эти черты входили в противоречие с их властным статусом, но это было реальное противоречие, снятое в поколении (и поколением) горбачевых — впрочем, не до конца; что же касается нынешней «правящей элиты», то это во многом шаг в противоположном направлении.
22
Я благодарен Ю.С.Пивоварову, обратившему мое внимание на этот факт.
23
Иванов Г. Страх перед жизнью // К.Н.Леонтьев: Pro et contra. — СПб.: Изд-во Христианского гуманитарного ин-та, 1995. — Кн. 2. — С. 191.
24
Финал бывает только у систем. История людей, что бы ни писал Ф.Фукуяма, не кончается — не вообще, а в том смысле, что она не кончается вместе с историей системы.
25
Исламские «детали», например, не годились, равно как и буддийские, хотя и буддизм, и в еще большей степени ислам возникли как попытки преодолеть локализм. Но «внелокальность» еще не значит «универсализм».
26
Крылов В.В. О причинно-следственных и корреляционных зависимостях экономики, социального строя и надстройки; Неопубликованная рукопись. — М., 1974. — С. 2–3 (предоставлена мне автором).
27
Там же. — С. 5.
28
«Меняются седоки, а скачка прежняя» (И.Дедков: Из дневниковой записи и набросков последних лет) // Лит. газета. — М., 1994, № 52. — С. 6.
29
Наше время породило свой тип «чрезвычайки», причем оформленный в виде особого ведомства, — Министерство по чрезвычайным ситуациям (МЧС). Разумеется, это иной тип чрезвычайки, чем те, что занимают места в ряду «Преображенский приказ — ЧК/ГБ». Его задача — реагировать на чрезвычайные обстоятельства природного и антропогенного (социального) характера. И сам факт создания такого министерства, и время создания (момент падения коммунизма) очень показательны. Это значит, что черзвычайные обстоятельства в нашей жизни не только получили официальное признание, но и стали повседневной реальностью, заслуживающей создания особого ведомства. Все учащающиеся катастрофы свидетельствуют и о своевременности этого шага, и о том, что он вытекает из логики разложения коммунизма, лишний раз демонстрируя наше негативное вступление в энтээровскую эпоху. Раньше коммунистический порядок скрывал катастрофы, делал вид, что их нет (и отчасти их действительно было меньше, но только отчасти), а в какой-то степени и сдерживал чрезвычайные происшествия, поскольку по своей природе, по определению был чрезвычайной системой, призванной решить чрезвычайную микросоциальную ситуацию, сдержать ее. Он и возник как система такого рода. Рухнул коммунизм, и тут же пришлось создать чрезвычайное ведомство — гора родила мышь? Рухнул коммунизм, и словно вырвались на волю бесконтрольные силы общества и даже природы. В любом случае МЧС фиксирует новую ступень в развитии чрезвычайных органов Русской Системы, «русского чекизма», о котором мы с Ю.С.Пивоваровым писали в «Русской Системе» (см. «Рубежи». — М., 1995, № 5. — С. 35–39). И как знать, не предвосхищаем ли мы в данном случае мировое развитие чрезвычайных органон, оказываясь опять «впереди планеты всей» по любимому виду «спорта» — чрезвычайке.
30
1) Brown P. The making of late Antiquity. — Cambridge (Mass.): Harvard Univ. press, 1977. — P. 15.
31
2) Там же. — Р. 11.
32
1) Mattelart A. Les nouveaux scenarios dc la communication mondiale // Monde diplomatique. — P., 1995. — Aout. — P. 25.
33
Debray R. Le pouvoir intellectuel en France. — P.: Ramsay, 1979. — P. 273.
34
1) Подр. см.: Блум Ф., Лейзерсон А., Хофстедтер Л. Мозг, разум и поведение. — М: Мир, 1988. — С. 192. Связь между буквенным письмом, с одной стороны, и бикамеральностью мозга и обусловленным ею культурно-психологическим типом — с другой, неожиданным и интересным образом ставит проблему социальной психологии народов с иероглифическим письмом. Возможны ли превращение социального индивида в личность и переход от «культуры стыда» к «культуре совести» на, так сказать, иероглифической основе?
35
1) Подр. см.: Саган К. Драконы Эдема. — М.: Знание, 1986.
36
2) Агрессивные действия составляют один из доминирующих, если не доминирующий, аспект виртуальной реальности, мира киберпространства компъютерно-приставочных игр. «У московских детей развивается «инстинкт убийцы»», — радостно пишет «Вечерняя Москва» от 24.IX.95, рекламируя игры серии «Инстинкт убийцы», — в рубрике «Дайте прочитать детям и внукам». Газета представляет шестерых убийц-бойцов (рост, вес, киллерские способности). Например, Спинайд; «Забывший все о своей прошлой жизни, он одержим лишь одной мыслью — убивать». И тут же газета обещает: «В следующем выпуске рубрики мы расскажем об остальных персонажах этой замечательной игры». Итак, будущие социорептилии, вперед, в киберпространство.
37
1) См.: Плюснин Ю. Проблемы биосоциальной эволюции. — Новосибирск: Наука, 1990. — 239 с.
38
1) Степун Ф. Бывшее и несбывшееся. — М.: Прогресс-Литера; СПб.: Алетейя. 1995. — С. 513.
39
2) Хотя Хрущев уже стремился производить хорошее впечатление на Запад, его импульсивность вкупе с памятью о военной победе гасили и нейтрализовали это стремление; прорывалось естество: «мы вас похороним», «кузькина мать» и т. д. Отсюда — Карибский казус.
40
1) В частности мемуары Г.Киссинджера дают несколько отличных иллюстраций этого комплекса, его развития.
41
1) Следует помнить и то, что советские руководители 60–80-х не могли получить — негде было — такое образование, как лидеры большевиков и советские вожди 20–30-х, создавшие определенную интеллектуальную традицию и инерцию, которые действовали, затухая, вплоть до 50-х. Хотя, разумеется, интеллектуальный и образовательный уровень большевиков не стоит преувеличивать, но разница, скажем, между Сталиным и Брежневым была существенной.
42
1) Подр. об этом см.: Фурсов А.И. Кратократия // Социум. — М., 1991. — № 8, 9. Социального агента, о котором идет речь, я называю «кратократом». «Кратократия» («власть власти») — термин, концептуально введенный и используемый мной для определения социальной природы коммунистического порядка и его господствующих групп.
43
1) Арбатов З.Ю. Екатеринослав в 1917–1922 гг. // Русский Архив / Архив Русской революции. — Т. XII. — Берлин, 1923. — С. 136–137.
44
1) Le Carré. Secret pilgrim. — N.Y.: Knopf, 1991. — P. 116.
45
2) Dedney D. Ikenberry J. After the long war // Foreign policy. — N.Y., 1994. — N 94. — P. 21–35.
46
1) Великолепный пример приводит В.Буковскнй. Финансирование радио «Свобода» долго было секретным — сенат США (другой институт) не пропустил бы ассигнования, поскольку это «недружественный акт по отношению к СССР» (т. е. надо все же соблюдать некие правила межгосударственного поведения. — А.Ф.). «Ну а где секреты в Америке, там и разоблачения. Разоблачения же всегда дают привкус чего-то незаконного, почти преступного… миролюбцы типа сенатора… Фулбрайта не преминули использовать этот привкус, чтобы настойчиво требовать закрытия станции как мешающей установлению более дружеских отношений с советским партнером» (Буковский В. И возвращается ветер. Письма русского путешественника. — М: АО — НИИО «Демократическая Россия», 1990. — С. 445).
47
1) Klein Burton H. Germany's economic preparation for war. — Cambridge: Harvard Univ. press, 1959. — P. 235–236.
48
2) Гэлбрейт Дж. К. Жизнь в наше время. — М.: Прогресс, 1986. — С. 139–140.
49
1) Зло — категория этическая, она распространяется только на деятельность субъекта, преимущественно индивидуального (хотя ситуации в моносубъектном обществе, с одной стороны, и в полисубъектном — с другой, существенно отличаются друг от друга). С такой, персоналистско-этической точки зрения, например, коммунизм — абсолютное ало как во внутренних, так и во внешних своих проявлениях. Мы же, однако, рассуждаем о социальных системах, а не в персоналистско-этической плоскости.
50
1) Фразой: «Моя жизнь — это моя жизнь, а не судьба русской литературной традиции», И.Бродский, «последний поэт империи», подводит некую черту, и это тоже символ и знак окончания целой эпохи, русской Modernity, которой в русской литературе соответствует период «литературных учительных старцев» от Гоголя до Солженицына. Русский поэт (творец) как только частное лицо — это действительно нечто новое, это уже из эпохи социального пуантилизма.
51
1) Далекий от политики и далеко не просоветский по чувствам и мыслям вовсе не имперский писатель Ю.Нагибин так писал о своем пребывании в Норвегии, о дружественном отношении к нему норвежцев: «А все-таки человек слаб без родины… Я это понял по отношению местных людей ко мне, «Пока есть такие люди, как вы, Россия не погибла». Конечно, тут было личное отношение, я им пришелся по душе, что редко бывает, но мое обаяние хорошо подкреплялось бесстрашной пехотой, мощной артиллерией, танками, авиацией, очень окрепшим флотом и «сей термоядерной мощью самого вооруженного в мире государства» (Нагибин К). Дневник. M.: Книжный сад, 1995. С. 275).
52
1) В свое время хорошую характеристику восторгам Capтpa no поводу Мао и «культурной революции» дал А.Солженицын. Но характеристика эта распространяется на значительную часть «розовых» интеллектуалов Запада. Розовый и голубой вот, похоже, любимые цвета западных левых. Еще только феминисткам свой цвет надо придумать и будет «триколор».
53
1) Guerard A. France in the classical Age: The life a. death of an ideal. N.Y.: Harper a. Row, 1956. P. 329330.
54
2) Суперсимволичным в этом отношении представляются мне факты изобретения гильотины врачом, я ее изготовления настройщиком клавесинов.
55
1) Подр. см.: Фурсов А.И. Великая тайма Запада: Формационное цивилизационное в становлении европейского исторического субъекта // Европа. Новые судьбы старого континента. — М.: ИНИО11,1992. — Ч. 1. — С. 13–70.
56
В технически высокоразвитом обществе XXI в. у относительной «ренатурализации» может быть еще одна причина, помимо ограниченности пространства и ресурсов (природных и финансовых). Это — избыточная для психофизиологической (разум, эмоции) и культурно-психологической организации человека сложность социотехнических и управленческих систем и избыточный (для нее же) объем информации. Можно, конечно, радостно заявить: а все будут делать компьютеры, контролируемые ограниченным числом специально подготовленных людей. Однако такая ситуация, во-первых, ведет к установлению новой и страшноватой системы господства «электронного жречества»; во-вторых, делает общество крайне уязвимым в случае выхода из строя систем управления, финансов и т. д. В какой-то момент развития инволюция «ренатурализационного» типа может оказаться чуть ли не единственным спасением от катастрофы или вырождения. Проблема, однако, заключается в том, что инволюция не может быть длительным состоянием. Общество развивается либо вперед, либо назад. Как знать, не станет ли в будущем верхом социальной инженерии (и действительно «реальным светлым будущим») перевод развития в заданный «одноплоскостной режим». Здесь, однако, возникают проблемы — о смысле развития, истории, жизни. В одноплоскостном варианте они ставятся и решаются заведомо иначе, чем при линейном или спирально-циклическом типе, в котором «европейское человечество» развивается последние три с половиной тысячелетия и который определил цели, ценности и дух Европейской цивилизации
57
1) Любищев А.А. Уроки самостоятельного мышлении // Изобретатель-рационализатор. — M.,1975. — № 8. — С. 36.
58
1) Furet F. La révolution française. — P.: Hachettе, 1988. — Vol. 1: De Turgol à Napoléon. — P. 15.
59
1) Эко У. Заметки на полях «Имени розы» // Иностр. лит. — М., 1988. — № 10. — С. 103.
60
1) Laulan Y.-M. La planète balkanisée. — P.: Hachette, 1993. — P. 341.
61
1) Pocock J.G.F. Modernity and antimodernity in anglophone political tradition // Patterns of modernity. — N.Y.. 1987. — Vol.1. — P.49.
62
1) Tolkien J.R.R. The lord of the rings. — L.: Harper Collins, 1992. — Vol.1: The fellowship of the ring. — P. 56.
63
1) Париди А. Святой Амвросий Медиоланский и его время. — Милан: Христианская Poccия, 1995. — С. З.
64
1) Ростоу У.У. Стадии экономического роста. — Нью Йорк: Изд-во Фредерик А.Прегер, 1961. — С.8. Ростоу впоследствии действительно превратил отдельные главы «Стадий роста» в научные трактаты, монографии для специалистов.
65
1) Толстой Л.Н. Несколько слов по поводу книги «Война и мир» // Толстой Л.Н. Поли. собр. соч. — М., 1955. — Т.16. — С.7.
Столетие Великой Октябрьской социалистической революции не только заставляет нас оглянуться с интересом на «короткий» XX русский век (1917–1991), но и задуматься над тем, почему провалился великолепный социальный эксперимент по построению социализма в отдельно взятой стране – СССР. Был ли в корне неправ Маркс со своим пресловутым «Капиталом»? Или его задумка была верной, вот только подвели последователи-практики: Ленин, Троцкий, Сталин? А, может быть, коммунизм прошел отведенный ему Историей путь и скончался своею смертью – от внутренних противоречий? Или коммунистическое будущее человечества похоронили предатели, глупцы и маразматики в позднем советском руководстве? В новом издании книги кандидат исторических наук Андрей Фурсов дает ответы на эти вопросы.
Имя историка и публициста Андрея Ильича Фурсова широко известно в России и за ее рубежами. Он автор белее 400 публикаций, включая двенадцать монографий, академик Международной академии наук (Инсбрук, Австрия), директор Институт системно-стратегического анализа, директор Центра русских исследований Московского гуманитарного университета. Что случится быстрее в ближайшие десятилетия: демонтаж капитализма «сверху» или его крах? Удастся ли при этом избежать глобальной катастрофы? Сможем ли мы использовать марксизм как оружие в психоисторической войне против наших западных «партнеров»? Как России пройти «бутылочное горлышко» глобального кризиса, обрести мощь и сохранить самость в грядущем посткапиталистическом мире? Цель этой книги — попытаться представить развитие мира в целом, его основных макрорегионов и крупнейших стран в эпоху мирового кризиса капитализма и перехода человечества к новому социально-экономическому устройству.
Опричнина XXI столетия? Да, именно так.Многим это кажется вызывающим, немыслимым, почти безумием. Но мы спрашиваем себя: а есть ли другой выход у нашего Отечества? В привычной, аналитической стратегии будущего у него нет. Оно обречено. Остается лишь стратегия чуда, стратегия немыслимого. Выйти из грядущего лихолетья русским суждено только в одном случае: если они смогут осуществить смелое историческое творчество.
Эта книга – взгляд на Россию сквозь призму того, что происходит в мире, и на мир сквозь русскую призму. «Холодный восточный ветер» – это символ здоровой силы, которая необходима для уничтожения грязи и гнили, скопившейся в России и в мире за последние 3040 лет. То, что этот ветер может прийти только с Востока, нет никаких сомнений – больше ему взяться неоткуда.Работа выходит в год столетия начала войны, которую именуют Первой мировой (1914–1918 гг.) Сегодня 1914 год оказывается далеким зеркалом 2014 года – по остроте ситуации, по факту наступления Запада на русский мир.
(О Владимире Васильевиче Крылове на фоне позднекоммунистического общества и в интерьере социопрофессиональной организации советской науки) Опубликовано в: Русский исторический журнал. – М., 1999. – Т. II, № 4. – С. 349-490.
Рукотворный кризисВ контексте заявленной RPMonitor темы наступления глобального кризиса мы предлагаем читателям цикл бесед с известным русским ученым и публицистом Андреем Ильичем Фурсовым, директором созданного в 1997 г. Института русской истории РГГУ. Отметим, что наш собеседник – автор известных работ о русской истории и русской власти, об истории капиталистической системы и Востока, о геополитике и глобализации, о мировых войнах и идеологии, уделяет в своих трудах особое место проблематике макроисторических кризисов.
В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.
Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.