Колокол - [20]

— О да, конечно, — ответила Дора, схватила жакет и накинула его на плечи.

— Надеюсь, вы на меня не обидитесь, — промолвила миссис Марк. — Мы в доме цветов никогда не ставим. — Она с неодобрением смотрела на Дорин букетик. — У нас все предельно просто. Есть, знаете ли, свои маленькие строгости.

— О Господи! — воскликнула, вся вспыхнув, Дора. — Я их сейчас же выброшу, я просто не знала.

— Не надо, — великодушно разрешила миссис Марк. — Эти можете оставить. Я на будущее говорю. Уверена, будет лучше, если вы станете наравне со всеми и подчинитесь правилам дома, не так ли? Это ведь не отель, и гости наши, надеемся, будут держаться нашего распорядка, да и им, думаю, это придется по душе.

— Да, конечно, — пробормотала Дора, все еще ужасно конфузясь, — простите меня.

— Видите ли, мы обычно не дозволяем украшать комнату по своему вкусу, — продолжала миссис Марк. — Стараемся во всем, где только можно, подражать монастырской жизни. Считаем вполне разумным такое ограничение — отказаться от столь явного самовыражения. В конце концов, не такая уж это и большая жертва, а?

— Да, действительно.

— Вы скоро освоитесь, — ободрила ее миссис Марк. — Надеюсь, вам тут понравится. Пол так у нас прижился — мы его все полюбили. Ну что, пойдем? А то у меня не так уж много времени.

Она первой вышла за дверь.

— Вы, верно, приблизительно представляете себе расположение дома, — начала объяснять миссис Марк. — Члены общины спят наверху, в этом крыле дома, там прежде были помещения для прислуги. Комнаты на вашем этаже в основном предназначены для гостей. Мы ведь, знаете ли, существуем как неофициальный гостевой дом при монастыре. В будущем надеемся расширить эту сферу деятельности. Сейчас же у нас полно комнат, которые мы и обставить толком не сумели. Другое крыло и вовсе пустует. Прямо под нами, на первом этаже, кухонные помещения — это с тыльной стороны дома, а с парадной — угловая комната, там наша главная контора. По центру, под балконом, как вы уже знаете, трапезная, а в крыльях, за портиком, есть по комнатке — они служат конторами Майклу и Джеймсу. В задней части дома историческая достопримечательность. — Длинный зал, слава этого дома. Зал в два этажа высотой. Мы его используем как молельню.

Миссис Марк, пока рассказывала все это, вела Дору вначале коридором, затем мимо темного пролета черной лестницы, через коридор пошире, к громадной двери. Они вошли в молельню, только с противоположной алтарю стороны. При ярком свете дня, подумала Дора, зал имел вид еще более затрапезный и походил на декорации к любительскому спектаклю. В нем не было ни соринки, а он казался пыльным, будто сами стены пропитались этой пылью. Мешковина напоминала Доре о школе.

— Это, конечно, не настоящий храм, — сказала миссис Марк, не понижая голоса. — Дело в том, что он не освящен. Но тут можно помолиться. К мессе же мы ходим в монастырский храм, а кто хочет, может ходить туда и в другое время. По воскресеньям мы проводим здесь утреннюю службу, и кто-нибудь из членов общины читает проповедь.

Они вышли через противоположную дверь в каменный холл. Миссис Марк отворила дверь в гостиную. Современной обивки стулья со светлыми полированными подлокотниками стояли точно вкруг, нелепо выделяясь на фоне темных панелей, которыми были обшиты стены.

— Это единственная комната, которую мы как следует обставили, — сказала миссис Марк. — Мы сходимся сюда в часы досуга, тут так уютно. Дубовых панелей, конечно, здесь первоначально не было, они появились лишь в конце XIX века, в ту пору это была курительная.

Они прошли на балкон и начали спускаться по правому крылу лестницы.

— Вот и центральная контора, — миссис Марк кивнула на окна большой угловой комнаты. — Увидите моего мужа, он там работает.

Дойдя до окна, они заглянули в светлую комнату. В ней стояли чертежные столы и стеллажи из сосновых досок, заполненные аккуратными стопками бумаг. Над одним из столов склонился Марк Стрэффорд.

— Он ведет счета, — пояснила миссис Марк. Какое-то время она наблюдала за ним с любопытством, в котором, как показалось Доре, не было и тени нежности. Миссис Марк не стала стучать в окошко, а скользнула мимо.

— Ну, теперь в монастырь, — сказала она, — и заглянем к Полу.

Поглядев на миссис Марк, когда та смотрела на мужа, и глядя на нее теперь, когда она, довольно-таки полная, прела в своем линялом, по-детски простеньком летнем платьице, Дора почувствовала первый проблеск симпатии и интереса и спросила:

— А чем вы с мужем занимались до того, как приехали сюда?

Дора, коли ее что-то интересовало, вопросы задавала не задумываясь.

— Можете считать меня ужасной занудой, — вздохнула миссис Марк, — но я должна вас упредить: мы здесь никогда не обсуждаем нашу прошлую жизнь. Это еще одно религиозное правило, которому мы стараемся следовать. Без сплетен. Ведь если вдуматься, люди редко когда расспрашивают друг друга о жизни из чистых побуждений, верно? Я на себе в этом убедилась. От праздного любопытства до злословия один шаг. Надеюсь, вы меня поймете. Повнимательнее на этих ступеньках, они заросли немного…

С террасы они повернули в сторону монастыря, спустились по когда-то гладким, а теперь изрезанным проросшей на них длинной жесткой травой каменным ступеням и двинулись по тропинке к дамбе. Дора, разозлившись, молчала.