Колодец желаний - [17]

— я должен расти… я должен есть –

— Мы почти там, — успокаивающе пробормотал он. — Почти там.

— поспеши –

Крошечные щупальца поднялись с поверхности камня, исследуя воздух, как черви. Они некоторое время раскачивались вслепую, а потом скользнули по его пальцам и рукам, стали лихорадочно биться из стороны в сторону.

— я должен расти –

Найджел улыбнулся: — Да! Я знаю… Я знаю… мы очень близко.

— этого не достаточно —

— Извини, я не понимаю…

— ты никогда не поймешь –

Вдруг острые иглы щупалец вонзились в его руки, и Найджел закричал от боли. Кровь потекла по пальцам, он попробовал выпустить камень, но не смог.

— Что ты делаешь? Ты меня ранишь.

— я должен есть и расти, уже почти время подниматься –

Найджел задыхался от боли: — Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

— я готов –

— Для чего?

— подниматься –

Найджел не понимал, что происходит. Боль в руках была ужасной, но не могла сравниться с болью, возникшей в голове. Иглы словно разрывали его мозг.

Найджел забыл о Дункане и Бене, забыл о сокровище, обо всем. Все, что он теперь хотел, это выйти наружу и дышать чистым воздухом. Он должен уйти. Должен убежать от камня.

Но как ни пробовал, не мог избавиться от него. Найджел попытался разжать руки, но острые щупальца все глубже вонзались в плоть. С рыданием Найджел выбежал в ослепляющий день и упал вперед.

Глава 10

Возле колодца Сэди показывала Марте как пользоваться портативной радиостанцией. — Вот этот красный огонек говорит о том, что рация включена, это — показатель частоты. Нажимаешь эту кнопку, когда говоришь, и отпускаешь, чтобы услышать ответ.

— Понятно.

Они заглянули в колодец, но увидели только синюю веревку, исчезающую в темноте. Марте казалось, что она улавливает отдаленное мерцание фонаря Доктора, но уверенности не было.

Она нажала кнопку на рации: — Доктор? Ты там? — она вспомнила, как обычно люди переговариваются по радио, и добавила: — Как слышишь меня? Прием.

Рация затрещала, а потом раздался бодрый голос Доктора: — Привет, Марта!

Она рассмеялась от облегчения и снова нажала кнопку: — Мы тебя больше не видим. Как там внизу?

— Темно и холодно, — донесся ответ сквозь потрескивания. — Здесь есть немного растительности, сорняков и мусора, но можешь передать Сэди, что стена шахты находится в довольно хорошем состоянии. Застрял на… — голос Доктора на мгновение пропал, а потом вернулся, — …чтобы пройти здесь. Мне понадобятся руки, чтобы раздвинуть ее.

— Я не поняла. Можешь повторить?

Потрескивание. — Тут много сорняков и… думаю, ежевики. Мне понадобятся обе руки, чтобы раздвинуть побеги. На минуту прекратите опускать меня. Мне надо выключить рацию. И…

Рация затрещало, и Марта взглянула на Анжелу. — Я слышала, — произнесла она и прекратила подавать веревку. — У него все получится, правда?

— Я надеюсь, — ответила девушка. — Но у него отлично получается попадать в неприятности.

Доктор медленно вращался в темноте, разглядывая стену шахты, попадающую под свет фонаря. На всем протяжении старой кладки тянулись корни и сорняки, а также побеги ежевики. Свет отражался от острых колючек. Осторожно он отодвинул побеги, избегая прикасаться к шипам. Внизу ежевика росла плотнее, образуя настоящий барьер.

Доктор вытянул шею и посмотрел вверх колодца. Его окружала темнота, но далеко вверху он еще мог разглядеть белый диск света размером с монету. Небо. Оно казалось таким маленьким и далеким. Но он зашел слишком далеко, чтобы отступать. Он должен продолжать.

Доктор вернулся к насущному вопросу. Он висел напротив толстого корня, растущего прямо из стены шахты, но не разрушившего ее. Доктор поерзал в своем ремне безопасности и посветил вниз. В зарослях ежевики виднелся узкий промежуток. Если не торопиться, то там можно спуститься. За ежевикой была только непроницаемая темнота, луч фонаря просто исчезал.

Он достал рацию и нажал на кнопку: — Прием…

Сквозь потрескивания донесся слабый голос Марты: — Прием. Все хорошо?

— Я нашел проход. Можете меня опускать.

— Опускаем.

Веревка зажужжала, и Доктор переместил себя так, чтобы пройти в отверстие. Несколько колючек зацепилось за его одежду, но в остальном он проскользнул без помех. Ежевика сомкнулась над головой, и Доктор погрузился в более холодную и влажную темноту.

Доктор вздрогнул. Не от холода. Он ощущения смертельной опасности, какой он не встречал на Земле. Словно пройдя сквозь ежевику, он переместился в другой мир.

Свет фонаря выхватил из темноты что-то растущее из кладки. Странный волокнистый побег возле стены был намного бледнее растительности, которую он видел до сих пор. Побеги, выглядевшие завядшими, соседствовали с молочно-белыми усиками, оплетающими кирпичи. Были здесь и живые существа: улитки, жуки и пауки. Когда свет попадал на них, то усики улиток втягивались, а жуки и пауки убегали в трещины.

Когда его рация затрещала, Доктор вздрогнул от неожиданности. Немного повозился и поднес рацию к губам: — Прием?

— Прием, — произнесла Марта, вцепившись в рацию обеими руками. — Прием? Доктор? Ты меня слышишь?

Единственным ответом был белый шум.

— Он не отвечает, — сказала Марта.

Сэди взяла рацию, покрутила ее, но добилась только статического треска.