Колодец Времени - книга поэм - [24]

"Нету там каменных стен, камнемётов, ракет и в помине.

Стены из брёвен с землёй, без простенков, чтоб ров защищали...

Нет стреломётов, а лучники самые слабые в мире.

Ров лишь один и одна же стена, башни - редкость большая.

Вал в высоту роста три, редко больше и шире...

Крепости редкость внутри, может, церкви ещё помешают,

Церкви из камня в Рязани, Владимире есть... Их четыре".

"Что же за дикий народ, чем они защищаются в битвах? -

Даже жевать перестав, стал Гуюк не на шутку смеяться, -

Как же они удержали страну? На деньгах и молитвах?

Бедный, отсталый улус ожидает любимого братца!"

"Знаю, Гуюк, что улуc твой с Китаем и Персией шире,

Больше людей, городов, и богаче наука с торговлей.

Только ещё удержи это века на три, на четыре,

Чтобы понять кто велик, и кому кто приходится ровней! -

Пусть хан Гуюк только метил ещё на на Великое ханство.

Так отвечал Бату-хан, и немного помедлив, добавил, -

Я прекращу там отсталый развал и разброд самозванства,

Сделаю так, чтобы край часть богатства улуса составил!".

Не прекращая смеяться, Гуюк снова взял горсть орехов.

Дальше продолжил юртчи, переждав препирательства ханов:

"Мало у них и коней и оружия, мало доспехов,

Всё, что куют, продают хоть кому, хоть врагу неустанно.

Но и такого царькам русских кланов в избытке хватает.

Враг их народ их, что ими насильно захвачен когда-то.

Он жил всегда по лесам, и сейчас по лесам обитает,

И земляных городков им не взять и, похоже, не надо".

"Будут ли все их народы сражаться, как будто в джихаде, -

Глухо спросил хан Кадан, брат Гуюка, - как ныне булгары?

С ними Барадж там устал - часто люди его погибают в засаде,

В помощь наместник наш Кутла-Буга, шлёт отряды для кары!"

"Этого вовсе не будет, - ответ прозвучал убеждённый, -

Там нет единого бога, священников всеми любимых.

Всё христианство у них для царей и для их приближённых.

Крестят насильно народы, сжигают богов всеми чтимых.

Сами цари и дружины их прежних богов почитают,

Делают из бессловесных рабов там священников кротких,

Верят в приметы и правил Христа сами не соблюдают,

В пост пьют вино и блудят, у монахов по кельям молодки.

Так и живёт Русь отдельно от прочих народов подвластных,

Дань из своих городов выезжают как волки голодные грабить.

Между собой все враждуют за дань с поселений несчастных.

Тем всё одно - кто был князь их вчера, кто придёт завтра править.

Главная сила царьков в постоянной торговой путине:

Рыбу, пшеницу, рабов, мёд и воск, соль, железо и дёготь,

Мех драгоценный вывозят, а ввозят всё роскошь да вина.

А при войне и резне там купцов не решаются трогать".

После рассказа о нравах руси тишина воцарилось:

Тихо скрипели писала писцов и гусиные перья,

Блюдом с халвой обносили гостей, вся посуда искрилась

Золотом и драгоценных камней вечным высокомерьем.

Шёлком блестящим подбитый шатёр был коврами застелен,

Мебель арабских, персидских умельцев из кости слоновой...

Всюду подушки и вазы, за ширмами ниши молелен,

Лампы и трон золотой из добычи и старой, и новой.

Дальше с чжурдженьским военным искусством в согласии полном,

Спешно большие посольства отправились тайно в дорогу.

В них было несколько разных княжат и монахов притворных

С письмами хана, купцов уважаемых было там много.

В Пронск, Муром, Галич, Рязань и Владимир, Чернигов и Киев,

Двинулись быстро они на конях и верблюдах с вестями.

Все доезжали от трудной дороги порой обессилев,

И не во всех городах, как послов, их считали гостями.

Всем отдавали князьям на папирусах разные тексты.

Кир-Михаилович пронский обязан был город покинуть.

Стать в войске хана походным эмиром, забыв про протесты,

Выдать семью как заложников, или пришлось бы всем сгинуть.

Юрий Давыдович, муромский князь, тоже был зван в эмиры -

Вместе с дружиной своей должен был влиться в войско Батыя.

Земли всей мокоши он сохранял за собой этим миром,

Мог лить на церкви из доли в добыче кресты золотые!

Князю Коломны Роману послы передали подарки:

Быть от Рязани свободным, Батыя считать господином,

Сына женить на одобренной ханом куманской южанке,

Данью платить, как и церкви христовой, всего десятину.

Князь Юрий Игоревич - всей рязанской земли повелитель,

Был из последних, кого от монголов послы посетили.

Завоеватель Воронежа, эрзи, мещеры креститель,

Знал об условиях тех, что его все князья получили.

Всё любопытно монгольским послам, что и где происходит.

Много разведчиков всюду послали под видом торговцев.

Что говорят на Руси, и в какие походы кто ходит?

Что у болгар и поляков, литовцев и у новгородцев?

Малый острог на Ранове уже был Батыем захвачен,

Как показатель решимости и продвижения к Пронску.

И от того был князь Юрий, как небо осеннее, мрачен -

Что за послы, если дело до срока доверено войску?

Было без писем понятно, что хочет Батый всех поссорить,

Зависть друг к другу зажечь и опасность измены посеять.

Мокшадь с мещерой подняться могли бы и буйная голядь,

Если бы Юрий решил разговоры лукаво затеять.

Вот и сказал князь послам инородным на вече Рязанском,

Где собрались горожане, селяне, дружина и гости:

"Мы не ходили в рабах ни под царским ярмом, ни под ханским!

Все за свободу Отчизны в бою лучше сложим мы кости!"

Борисоглебский собор воссиял - шестистолпный красавец,