Колодец - [49]

— Знаете, Людгер, если учесть, что совсем недавно мы крутились на околоземной орбите, меня удивляет в этом пейзаже присутствие деревьев.

Они вышли наружу все вместе, и даже у никогда не лезшей за словом в карман Мэгги Роббинс на этот раз не нашлось подходящей дежурной фразы. Тускло поблескивающая поверхность гигантского сфероида, который они принимали за астероид, была зеркально-гладкой и в то же время почти не отражала света. Бывший объект их исследований покоился в огромной ложкообразной впадине — то ли возникшей при посадке, то ли заранее приготовленной для этой цели. В окрестностях царил покой: голубело небо, лениво шумело море, шелестели под слабым ветерком листья деревьев. Несколько плывущих по небу кучевых облаков до боли походили на земные. Температура окружающего воздуха составляла, по приблизительной оценке Лоу, градусов семьдесят-семьдесят пять,[15] а влажность примерно соответствовала средней норме для калифорнийского побережья. Было поразительно тихо, если не считать монотонного плеска морских волн, одна за другой накатывающихся на берег. В принципе ничего особенного — Лоу доводилось бывать в местах, где царило настоящее безмолвие. В северо-западной части Австралии, например.

Словно желая развеять последние человеческие сомнения, над горизонтом зависли в тускнеющем небе две луны. Само их существование было последним и решающим доказательством того, что астронавты находятся не на Земле.

И все-таки это не мешало искать и находить в окружающем знакомые земные черты. Взять тот же воздух: если в нем содержатся какие-то ядовитые примеси — что ж, рано или поздно они ощутят это на собственной шкуре. Выбора все равно не было. Воздуха, оставшегося в скафандрах, не хватило бы и на пару минут дыхания. Здешним воздухом дышать было приятно: он был свежим, чистым. В нем летали незнакомые ароматы, ни один из которых Лоу не смог бы описать земными словами. Они сняли скафандры, но на каждом астронавте остался специальный пояс, снабженный множеством миниатюрных приспособлений различного назначения. В случае надобности их можно было использовать и на борту шаттла, и за его пределами. Например, при вынужденной посадке или при выходе из строя какого-то блока космического костюма. Сняв с пояса крошечную переносную рацию, Лоу включил ее и с удовольствием убедился в том, что она в полном порядке. Об этом свидетельствовал загоревшийся в углу зеленый огонек индикатора. На связь он вышел «на всякий случай», не испытывая при этом решительно никакого энтузиазма.

— Борден, здесь Лоу. Как меня слышишь? Кен! Отзовись!

Ответа не было, как не было и помех, даже самых слабых, дающих о себе знать еле слышным потрескиванием в наушниках статического электричества. Собственно говоря, на иное он и не рассчитывал. Рация работала — чтобы убедиться в этом, достаточно было подуть в микрофон и услышать усиленный динамиком слабый шорох, но в пределах радиуса ее действия связываться было не с кем. Лучи заходящего чужого солнца пробивались сквозь высокие пухлые облака, согревали шею и плечи. Для очистки совести Бостон заставил проверить рацию Бринка. Ученый несколько минут повторял в микрофон запросы на английском, немецком и русском, но тоже не добился никаких результатов. Налетевший с моря легкий бриз взъерошил им волосы.

«Хорошо еще, что от этих проклятых скафандров избавились, — подумал Лоу. — Огромное все-таки облегчение — сбросить громоздкие, неудобные оболочки после нескольких часов напряженной работы». Еще приятней, разумеется, было бы снять их в кают-компании «Атлантиса», не говоря уже о том, чтобы сразу после этого очутиться на дороге, ведущей к «Рыбачьей пристани» на оконечности его любимого мыса.

Прищурившись и задрав голову, он посмотрел в небо. Две луны заметно отличались друг от друга очертаниями и размером. Пока Бостон наблюдал за светилами, три странных силуэта проплыли в воздухе, на несколько мгновений заслонив расправленными крыльями оба планетарных спутника. Размах крыльев летающих существ достигал двух ярдов, а их вытянутые остроконечные головы чем-то напоминали журавлиные. Вот только перья им заменяли кожистые мембраны, совсем как у нетопырей. Перепонки, были тонкими, полупрозрачными. Они пропускали сквозь себя солнечные лучи, только немного затемняя их.

Высоченные металлические шпили на соседних островках наводили на мысль о присутствии в этом мире существ, встреча с которыми сулила немало поражающих воображение открытий. Гладкие, стройные, блестящие иглы вонзались в небеса, как штыки часовых, охраняющих тайны загадочной цивилизации. С такого расстояния нельзя было определить, полые эти шпили или сплошные. Внешне они ничем не отличались друг от друга. Для чего они предназначены? Может быть, они связаны в единую цепь между собой, скажем, для защиты центрального острова, на котором высадились земляне.

За спиной Бостона заслоняла небо претерпевшая фантастические изменения громада лжеастероида. Она покоилась не то в кратере, не то на посадочной платформе, не то в своеобразном ангаре для конструкций такого рода. Только сейчас до него дошло, что астероид был