Колодец - [139]

И тогда он оставил ее. Оставил лежать на площадке с устремленным в чужое небо прекрасным молчаливым лицом. Так, как ей всегда хотелось с их первой встречи, — с оставшимся за нею последним словом.

Устало выпрямившись, он прищурился и впервые рискнул посмотреть на луч, не прикрывая глаз. За ним, в глубине зала, приветливо темнела арка ведущего на станцию прохода. У платформы ждала безотказная сфера, готовая унести его прочь от этого места горя и разлуки. Но он не пошел в ту сторону.

Панели большинства работающих машин пестрели знакомыми бороздками и углублениями. При желании можно было управлять ими вручную. Но Лоу больше интересовал сам луч. Его нестерпимо тянуло прикоснуться к нему и посмотреть, что из этого выйдет. Собственная гибель астронавта не очень волновала — если луч опасен для жизни, смерть, скорее всего, будет мгновенной. От нестерпимо яркого света глаза слезились, и их приходилось постоянно вытирать. Бостон пытался разобраться в природе излучения. Судя по всему, это был просто световой поток. С другой стороны, световое давление — давно известная в физике штука, а потока такой интенсивности Лоу не только никогда не встречал, но до сегодняшнего дня и вообразить не мог.

Что же все-таки лежит на другом конце луча? Вращающийся огненный диск не очень походил на врата в Валгаллу. Но он поклялся Мэгги разобраться. Теперь настала пора выполнять обещанное.

Цепляясь за многочисленные выступы и углубления, он без особого труда забрался на верхушку главной машины. Скользнув взглядом по всей длине луча, уперся в таинственное образование, называемое «Оком». Вполне возможно, что оно было только оптической иллюзией и не имело ничего общего с материальным миром. Интересно, что будет, если он сумеет до него добраться? Скорее всего, его просто собьет с ног и сбросит вниз на острые скалы. С высоты башни Мэгги Роббинс казалась еще прекраснее, чем в жизни. Ее тело так и лежало в оконном проеме, мертвое, неподвижное, свидетельствуя о том, что все случившееся вовсе не было дурным сном.

«Эти лучи… Ты выясни, для чего они, хорошо?» — так говорила она перед смертью. Что ж, ему хватит для этого пары секунд.

Закрыв глаза и удивившись собственному спокойствию, он шагнул с края верхней площадки. Бостон ожидал чего угодно, только не того, что произошло в действительности. Он не упал вниз, не умер, и нога его, коснувшись луча, не испепелилась в жарком пламени. Вместо всего этого Бостон Лоу обнаружил себя спокойно стоящим на поверхности луча, как на полу. Разве что башмаки на пару дюймов углубились в светящуюся субстанцию. Осторожно приподнявшись на цыпочки, он на мгновение замер, а потом, убедившись, что никуда не проваливается, сделал первый шаг. Ходьба по лучу чем-то напоминала ходьбу по покрытию из микропористой резины. Напрашивалось и другое сравнение — ходьба по воздуху, но в данном случае оно вряд ли было применимо, поскольку он и на самом деле шел по воздуху.

События начинали принимать довольно интересный оборот. Среди знакомых Лоу была парочка физиков, не пожалевших бы отдать год жизни за возможность наблюдать и изучать подобный феномен. Но рядом никого из них не было, и он пошел дальше. Луч пружинил под ногами. Астронавт попытался прикинуть, каким должно быть поверхностное давление фотонов внутри луча, чтобы выдержать массу взрослого человека? Вышло что-то невообразимое, но результат, как говорится, был налицо — ноги почти не проваливались.

Ускорив шаг, он быстро миновал островок и купол под шпилем и теперь шел в полном одиночестве над широкой полосой пролива. Как ни странно, ветра совсем не было. Ни малейшего дуновения. Сам процесс передвижения трудностей не представлял. Лоу никогда не учился ходить по канату, но луч был достаточно широк, а в страхе перед высотой человека его профессии никто бы не заподозрил.

Он совсем не боялся упасть, хотя высота в сотню футов над уровнем океана была довольно солидной. Лоу об этом даже не думал. Он шел и шел ровной походкой бывалого путешественника, время от времени засовывая руки в карманы и принимаясь что-то негромко насвистывать. Шпиль за спиной постепенно уменьшался в размерах, а призрачная сфера «Ока» вырастала перед ним во всей красе.

Вскоре он сделал еще одно открытие. «Око» не только вращалось с головокружительной скоростью, оно еще и пело. Собственно говоря, трудно было назвать пением высокий звенящий звук, создаваемый, вероятно, тем же вращением, но астронавт предпочитал думать о нем именно так. К этому моменту он уже настолько приблизился к таинственной сфере, что смог разглядеть «Око» во всех подробностях. Гигантская светящаяся линза, покрытая радужной оболочкой, вращалась не в одной плоскости, а сразу в нескольких. Внутри сферы, похоже, происходило искривление света — как он ни напрягал зрение, происходящее внутри ее увидеть не мог. В довершение ко всему выяснилось, что внутренняя оболочка сооружения покрыта мельчайшими каплями росы или блестками инея.

Лоу оглянулся. Пятый островок совсем съежился. Величественный шпиль представлялся отсюда вязальной спицей, воткнутой в купол возведенного из песка домика, а нанизанное на него кучевое облако — обрывком марли. Внизу простиралась скалистая панорама центрального острова. Корабль-астероид четко выделялся на фоне неба, чернея открытым проемом входа. Сверху все это виделось мимолетным, преходящим, незначительным. Как сама жизнь.