Колодцы ада - [35]

Казалось, прошли часы, прежде чем я достиг безопасной комнаты. Но я все же достиг ее и закрыл за собой дверь, а передо мной сидел Шелли, нетерпеливый, как обычно. Я свалил дрова на решетку камина и сказал ему:

— В следующий раз ты пойдешь за дровами. Снаружи слишком страшно для меня.

Шелли дернул ушами и ничего не ответил. Я поставил дрова домиком и поджег рваные «ТВ-гиды». Скоро запылал, потрескивая, огонь, и я смог пойти в столовую и налить себе бурбона. Приходится признать, что первый бурбон я выпил, стоя у столика, а на обратном пути налил себе еще на три пальца. Но я не думаю, что кто-нибудь меня осудит. После общения с Джимми и Элисон и после ужасных звуков снаружи каждый бы поддался искушению черпать храбрость в квадратной бутылке с черной этикеткой.

Посидев немного у огня, пытаясь отогреться, я попробовал дозвониться Рете. В лаборатории не отвечали, не отвечал и ее домашний номер, и я подумал, что она опять гуляет с Поросенком Пэкером. Мне захотелось дать ему в зубы. Сильнее всего я хотел, чтобы сейчас рядом со мной была Рета, свернувшаяся калачиком перед огнем и одетая предпочтительно во что-нибудь неофициальное. Мне хотелось, чтобы передо мной была теплая и успокаивающая перспектива ночи вместе, но меня, похоже, ожидала одинокая и холодная ночная кутерьма. Я снял бейсболку и достал сигару, изучив перед тем, как зажечь ее пластиковый наконечник. Может быть, Грег Мак-Алистер был прав насчет рака. Может, он был прав во всем. Мысленно я сделал пометку, что утром мне надо будет съездить в Кендивуд за книгой «Легенды Литчфилда».

Парадная дверь задребезжала, и я услышал шорох листьев снаружи. Наверно, надо было включить телевизор, и тогда я бы не слышал таких звуков. Но почему-то мне больше нравилось пугаться того, что я мог слышать, чем того, что услышать нельзя. В любом случае, телевизор плохо влияет на душевное состояние. Единственные существа с врожденным иммунитетом — это кошки.

Снаружи опять послышался шорох. Я попытался не замечать его, но он раздался вновь. С преувеличенной осторожностью я встал с дивана и подошел к окну. Я еще не задернул занавески, и снаружи было видно лишь темноту, густую темноту. Я увидел только свое отражение в стекле, уставившееся на меня. Я поприветствовал его, подняв стакан, а потом пошел и сел на место.

Прошло минут десять. Я начал клевать носом. Я так устал, что с удовольствием пошел бы спать. Но сейчас было только семь часов, и если бы я лег спать, то провел бы остаток ночи ворочаясь и разглядывая потолок, а этого я не выносил. В любом случае, огонь сиял ярко и весело, и гостиная была довольно приятным местом.

Я клевал и клевал носом. Уснув на секунду, я увидел, что плыву в темном океане, пытаясь пробраться через лабиринт скользких рифов. Я открыл глаза: я все еще сидел с ногами на диване, и Шелли был там же, жмурился от бликов камина.

Я задремал опять, и опять я плыл через темноту, гребя мощно и глубоко. Я знал, что я что-то искал, и мне нужно было выбраться из океана в расщелину или грот. Сегодня море было опасным. Холодным, чужим и опасным. Я оглянулся, пытаясь определить, преследуют ли меня. Но все, что я видел через мутную темную воду, были темные призрачные тени и что-то похожее на водоросли или угрей.

Меня разбудило отчетливое постукивание. Мои глаза открылись прежде, чем я осознал, где я и что происходит. Я повернулся к огню, и все было по-прежнему, но потом послышался еще один стук, погромче, и я посмотрел на окно. Мое сердце провалилось и чуть не пробило обивку дивана.

Наполовину видимая из-за отражений, за окном маячила пятнистая чешуя. А позади клешни, слегка замаскированные темнотой, шевелились толстые усы и что-то похожее на черные, уставившиеся на меня глаза. Это клешня стучала по стеклу. Это клешня хотела моей плоти.

Последовал оглушительный треск и Шелли вскочил и бросился наутек, как будто на него наступили. Стекло разлетелось вдребезги и в комнату просунулась гигантская клешня. Я скатился с софы в направлении гостиной вслед за удирающим котом, но был недостаточно быстр для того, что случилось потом.

Через открытое окно ревущим потоком ворвался пенящийся водопад. Он был таким мощным, что затопил очаг, из которого лишь вырвалось облачко пара, и понес над полом телевизор. Я не успел достичь двери в кухню, и вода ворвалась в гостиную, сшибая стулья, швыряя стол о стену и разбивая окна. Поток ударил меня в спину как ледяной локомотив и бросил на косяк двери. Пол ушел из-под ног, и я оказался прямо под пеной, а потом осознал, что глотаю ледяную воду кубометрами. Запаниковав, я попытался встать на ноги, но пола под ногами я не чувствовал, а комната была так полна водой, что я сначала не мог достигнуть поверхности. Оттолкнувшись от пола, я сильно замахал руками и умудрился выплыть в пузырь воздуха под потолком высотой сантиметров в тридцать. Я глотал и плевался водой, держась за потолок, но бурлящие волны поднимались быстро, и я понял, что через секунду комната будет полностью затоплена. Я лихорадочно искал Шелли, но не видел его нигде. Я надеялся, что он успел нырнуть в кухню и наружу прежде, чем волна настигла нас. Вода наконец достигла потолка, и я успел сделать вдох, прежде чем я полностью оказался под водой. Я нырнул глубже, пытаясь плыть к окну, но я потерял ориентацию, и было так темно, что я не мог разобрать, где была кухня, а где окно. У меня были леденящие, но живые воспоминания о том, как я плыл в океане, и я заставил себя нырнуть глубже, к полу. Под водой бурлило мощное холодное течение, и пока я плыл, мимо меня пролетали остатки дров, салфетки, бутылки и газеты. Я почувствовал, как столик с бутылками перевернулся и уплыл, отчего бутылки стали падать на пол вокруг меня.