Колода предзнаменования - [40]

И так он часами парил на границе реальности, пока руины не остались далеко позади и он не вернулся в свою комнату. Он слепо смотрел в потолок и гадал, почему вдруг забыл, как дышать. Гадал, сможет ли он когда-нибудь вспомнить, как вернуться в себя.

Поймать Августу Готорн в правильный момент было заданием не из легких. Мэй целый день выжидала подходящего момента. Она всю жизнь наблюдала за эмоциональными приливами и отливами Августы и точно знала, когда просить у матери разрешения или прощения, чтобы получить максимальную награду и минимизировать наказание. Но из-за накала страстей в Четверке Дорог ей было значительно сложнее уловить такой момент.

Возможность представилась в День рождения Джастина. Августа пришла пораньше с работы и в подозрительно хорошем настроении – Мэй предположила, что это связано с Джунипер Сондерс и тем, что они теперь сплоченно пытались сдержать распространение заразы. Она настороженно наблюдала за тем, как Августа наливала себе виски со льдом и устраивалась на веранде с псами у ног. Мэй уже давно не видела ее такой расслабленной.

Частично ей было стыдно за то, о чем она собиралась спросить. Это снова станет стрессовой ситуацией для матери. Но вопрос был слишком важным, чтобы его избегать. Мэй нужно было узнать больше о своей новой силе, если она хотела изменить будущее, чтобы избавиться от болезни. Эзра четко дал понять, что Августа единственный человек в городе, который может рассказать ей действительно что-то полезное. Поэтому она вышла на веранду и изобразила лучшее подобие беззаботной улыбки.

– В последнее время ты так много работаешь. Наверное, приятно наконец отдохнуть.

– Я еще не закончила, – ответила Августа, взбалтывая янтарный напиток в бокале. – Вечером я вернусь в участок. Просто хотела сделать перерыв на пару часов.

– О… – Начало уже было не самым многообещающим. – Я тут подумала… может, я могу чем-то еще помочь на патруле?

Августа поставила бокал на перила веранды и раздраженно посмотрела на дочь.

– Хочешь, чтобы я чаще ставила тебя на патрули?

– Нет, – быстро перебила Мэй. – Я имела в виду, э-э, своими силами. Ты же знаешь, если бы я могла лучше присмотреться к тому, что провоцирует заразу…

– Это неточное искусство, – отмахнулась Августа. – Просто сосредоточься на патрулях и отчетах для меня, ладно?

– Но люди по-прежнему заболевают!

Этим утром доложили о еще двух случаях, в сумме их стало пять. Мэй предполагала, что ее мать придет в ярость, но вместо этого она выглядела спокойной. Даже слишком.

Августа сощурилась. Брут – тот мастиф, что покрупнее – поднял голову и сонно приоткрыл свои черные глаза.

– Думаешь, я этого не знаю?

– Я просто говорю, – Мэй нервно покосилась на пса. Она любила их, но они, несомненно, слушались только ее мать. Может, они и не спутники, как Орфей, но зато хорошо чувствовали, когда их хозяйка была расстроена. – Я хочу остановить это. И, кажется, могу.

– Как? – спросила Августа без всякого интереса. Уж лучше бы она кричала.

– Э-э… – Мэй смущенно переминалась с ноги на ногу. Обычно она за словом в карман не лезла, но сейчас не имела ни малейшего представления, что сказать. Скорее всего, мать сразу же поставит крест на ее затее, что лишь докажет Эзре, что их усилиях были бесполезными. – Я тут думала… Многие поколения Готорнов обладали силой гадать по картам. Но был ли среди нас кто-нибудь, кто мог изменить гадание?

Лицо Августы, которое еще секунду назад выражало апатию, мгновенно изменилось. Ее челюсти напряглись, руки в перчатках схватились за подлокотники, когда она наклонилась вперед.

– Изменить гадание? В смысле будущее?

Мэй кивнула.

– Что-то вроде того.

– Тогда да, – тихо ответила Августа. – Наша основательница обладала такими способностями.

– Хетти Готорн могла менять будущее?!

– Предположительно. – Августа поджала губы. – Мэй, только не говори, что это – твоя грандиозная идея.

– Это могло бы сработать. – В ее груди набухла обида.

– Хетти создала карты. Никто и никогда не мог орудовать ими так, как она.

– А они пытались?

– Вообще-то да, – Августа так смотрела на дочь, что Мэй казалось, будто она оценивала ее адекватность. – Серость полностью их поглотила. Ты понимаешь?

Ну, теперь все ясно. Даже если Мэй расскажет ей о том, что сделала, Августа ни за что ей не поверит. Мать видела в ней не более чем ребенка с глупыми затеями.

– Понимаю, – прошептала она.

– Твой отец питал к ней непомерный интерес, – продолжила Августа, потянувшись за виски. Кубики льда стукнулись друг о друга, когда она сделала глоток, не обращая внимания на прохладный октябрьский воздух. – Его вопросам не было конца.

Сердце Мэй подскочило к горлу. Такого она не ожидала. Августа никогда не говорила о ее отце. Возможно, это уже не первый бокал…

– Папа хотел знать… о Хетти? – постаралась она спросить как можно более осторожно. Вряд ли ей еще представится такая возможность.

– Он хотел знать о всех нас, – Августа грустно улыбнулась. – Мы и сошлись-то только из-за его исследования по оккультизму. Мне стоило догадаться, что его интересовало только изучение нас. Он пытался понять, как я работаю, словно я какая-то чертова машина.