Колобок - [3]

- Что ты сделал, чтобы оставаться всегда белым? - неожиданно спросил колобок зайца.

- Ты меня видел? - в свою очередь спросил заяц.

- Конечно.

- А почему ты делал вид, что не замечаешь меня? подозрительно спросил заяц.

- Тебе же нравится прятаться, - ответил колобок.

- Я не прячусь, я избегаю, - уточнил заяц.

- Вот я и не мешаю, избегай, пожалуйста, если нравится. Каждый должен делать то, что ему нравится.

Зайцу почему-то захотелось препираться, он почувствовал в себе склонность к сваре. И ему стало обидно за себя. Ему не понравился колобок. Все складывалось не так как предполагал заяц: он надеялся, что колобок по своей природе вечно пожираемый, должен был чувствовать хищническое основание мира и потому избегать его и брезговать им, прочно и глубоко таить в себе надежду и упования на нечаянное открытие новых иных принципов самоорганизации, может быть веру во врата к тем аспектам вселенной, где царит беззлобие, радушие, безоглядная умиротворенность; заяц из того, что он слышал о колобке, верил уже было ему, он ждал брата, которому все можно высказать: весь драматизм своей судьбы, все усилия, ушедшие на самосохранение и самоорганизацию и, наконец, поведать понимающему о своей неизбывной мечте перестать быть тем, что, он, заяц, есть. И стать для мира чем-то совершенно пленительно иным: стать именем, а не существом.

И вот тут-то зайца уязвила догадка: он немо заподозрил, что колобок и есть воплощение той мечты, которая сопутствовала зайцу всю его жизнь, догадка о том, что колобок сущность, а не существо, что уже при самом своем рождении и появлении в мир, колобок больше имя, чем тварь, колобок - это ноумен, а заяц - все еще феномен. И тогда уже совершенно трезво заяц оценил и ситуацию. Ему стали понятными и раздражение, которое на него накатило так неожиданно, и нарастающая тяга в зайце к сваре - все это происходило от того, что встретились два существа принципиально различной организации, может быть даже субстанционально несовместимые космические ингредиенты, которые при других обстоятельствах просто аннигилировали бы друг друга.

И тут произошло совершенно чудовищное, чего заяц себе и представить бы не смог в других условиях: ему на мгновение вдруг стало жаль себя, своих потраченных впустую усилий на изменение себя, в следующий момент в нем, в зайце, по всему телу прокатил холодный судорожный страх, которого он не испытывал уже много лет, и затем его чуть не убила самого дикая неконтролируемая ярость, зайцу захотелось броситься на колобка, разодрать его и сожрать. Приступ был таким могучим, что у зайца заныли и одновременно как бы зачесались зубы, он не заметил, как шерсть его встала дыбом и посерела, глаза налились кровью. И если бы не уши, то он походил бы больше на оскорбленную рысь, чем на зайца.

При этом бликование колобка замерло и даже несколько помутнело - колобок созерцал, ему не трудно было увидеть, что происходит с зайцем, чуть труднее было понять почему это происходит, но что-то колобкововнедумное шепнуло ему ответ, словно сама тишина прошептала:

- Заяц, съешь меня и ты найдешь покой.

- Так нельзя! - истерично завопил заяц. - Нельзя так, я же не такой.

- Съешь меня, заяц, - спокойно настаивал колобок. - Это моя колобковая участь. Я есмь для еды и каждый, кто не съест меня, нарушает закон естества. Я не для дружбы и не для мудрости дан миру. Я пришел в мир, чтобы укрепить ваши силы и если ты съешь меня, ты станешь сильнее. И с новыми силами ты будешь скакать по миру в поисках мечты, сладости и горести. Съешь меня.

- Я не могу! - патетически воскликнул заяц. - Я пацифист и отшельник, я не могу съесть брата.

- Я не брат тебе, - ласково стал объяснять колобок. - Я не могу быть тебе братом. Я - булка. Простая, простейшая корка, которая как раз и годится для отшельника. Я - скудная часть мира. Завтрак для нищих, и ты лишь исполнишь закон, съев меня. Если бы я был роскошным пирогом, начиненным изощрённостями, вот тогда бы ты не имел на меня права: но право на сусековую корку у тебя неотъемлемо. Пойми, преступник только тот, кто выходит за границы предопределенного. Может быть потому я и вечен, что еще ни разу на своем пути я не встретил существа, прилепленного к своему месту и существующего по законам, определенным только для него. Я - цел из-за всеобщего беззакония, из-за склонности жить не своей, а чужою меркою, вы страдаете и я страдаю с вами из-за того, что едите каждый не свое, а чужое. Зачем, заяц, тебе то, чего нет: используй то, что есть, и ты окажешься в силе и в славе. И ты обретешь тогда, о чем так долго вожделел. Ты жаждешь тотемности, но ты же сам от нее уклоняешься. Исполняй свой закон и свершится: заяц да будет зайцем, а ты просто лидер пацифистов.

И колобок покатился дальше.

Приближались торжества, посвященные миллионолетию династии Теперь. Весь мир интенсивно готовился к сказочной дате. По этому поводу солнце было подреставрировано и вновь покрашено в хрустально синий цвет, в связи с приближающимися событиями всей живности была выдана новехонькая шерсть, а для существ наиболее преданных и устойчивых и особенно для малоподвижных с древесной плотью, им были влиты особого рода стимуляторы, чтобы они как бы невзначай, но и вовремя зацвели или, если цвести по каким-либо причинам не были способны, так, чтобы они выглядели и чувствовали себя бодро и возвышенно. Что еще было проделано - сказать невозможно потому что список мероприятий в компетентных органах был так велик, что достаточно сказать, что уже после празднеств половина комиссии по подготовке к торжеству была репрессирована из-за шуточек: список мероприятий называли то фолиантом, то фантомом. Впрочем, нам уже не понять их отдаленнейшей психологии.