Коло Жизни. Бесперечь. Том 1 - [22]

Справа и слева от лестницы, на значимо огромной в размахе площади, поместились два особых округлых, чугунных сосуда на высоких треножниках в коих горел неугасимый огонь, поддерживаемый древесным углем. Считалось, этот священный огонь, отображая, являл жизнь во всей Солнечной системе, первоначальную силу, существование которой вдохнул Бог Огнь. За поддержание огня в сосудах отвечали и следили нарочно для того приставленные волхвы и угасание того полымя сулило страшные беды не только людям, но и самой Дари.

Внутри капища стены, пол и угловатый, али округлый свод были украшены мозаикой из плотно подогнанных кубиков разнообразных горных пород, где живописались сцены прибытие на Землю Богов, подаренные их помощниками знания, искусства и обряды. Восемь рифленых, точнее пояснить, скрученных веретенообразных столба стояли в середине округлой центральной части капища и поддерживали на себе шатровый свод, от них зримо и расходились угловатые постройки, в форме объемных лучей звезды.

Из-за обилия окон храм был достаточно светлым, а разведенные и расставленные по коло чугунные чаши, небольшие по размеру, и поместившиеся на высоких треножниках, где горел огонь, еще лучистее освещали помещение. Огонь разводили при богослужении раз в неделю, состоящую из девяти дней. Величание, каковых придумали и подарили, это дарицы еще помнили, белоглазые альвы.

Наверно, по этой причине первый день недели считался днем Першего, второй Небо, третий Асила, четвертый Дивного. В пятом дне белые люди вспоминали Бога Седми и, одновременно, Бога Огня, как источников огненной стихии. Братьям Седми, Воителю и Дажбе, соответствовали шестой и седьмой дни, а Словуте восьмой. Венчал девятидневную неделю день Солнца, праздничный, радостный, когда было принято отдыхать, посещать сродников и обобщенно напитываться единением с семьей, со своим народом. Погодя, правда, день Солнца переименовали, что вже, как и понятно, сделали дарицы, в день Матери Удельницы, однако сохранив в нем веселый дух, точно принятия посланного удела Богиней и оттого понимания целостности своего бытия. Именно в этот последний день недели… в день Солнца по-старому, аль день Матери Удельницы по-новому, и возлагали дары в капище, возносили хваления Богам и вечную славу. Поелику просить можно было лишь тайно… лишь от себя лично. Оно как у дарицев не полагалось сообща просить Богов, только хвалить, славить.

В самой середине центральной постройки капища стояла большая Золотая Чаша, на тонких восьми ножках переплетенных, будто стволы деревьев. На нее жрецы возлагали цветы, фрукты, возливали масла и вино в дар Богам. Ночью же помощники жрецов уносили дары из капища, мыли золотую чашу, полы и делали они это почитай в темноте, подсвечивая себе светом пламенников, в тишине, чтобы не побеспокоить Зиждителей, может решивших заглянуть в храм. В капище дозволялось входить жрецам, их помощникам, а также боляринам Лесных Полян. Все остальные поляновцы не имели право вступать не только в храм, но даже и на лестницу, за тем следили волхвы, дежурившие подле чугунных очагов на площади, а если надо и наратники, военизированная жреческая часть, отвечающая за охрану порядка внутри волости. Оставлять дары, коли желалось, люди должны были подле сосудов со священным огнем по преданию дарицев, зажженных когда-то спустившимся на Землю Богом Огнем.

Жрецы, как и сами капища, существовали за счет оброков сбираемых с людей и распределяемых на нужды меж жреческой, боляринской и воинской властью. В общем, если говорить точнее, всем управляли жрецы, ибо именно они собирали тот самый оброк и распределяли его. Войвода также подчинялся старшему жрецу, а боляринские семьи фактически не имели власти, они только пользовались благами ее жизни и были просто символом божественного продолжения на Земле Бога Огня и первой женщины Владелины. Когда-то врученная Зиждителями власть боляринам и войводе, чисто воинской части общества, полностью перешла в руки жрецов, абы так в своем время, создавая особые условия для взросления и благополучной жизни сына Владелины, Богдана, решили белоглазые альвы. Племя, чьим Творцом являлся Бог Седми, обладая всеми на тот момент браздами правления, предоставленными им Господом Першим, изменили не только первоначальные замыслы младшего из Расов, Дажбы, но и выстроили определенные правила, нормы поведения, да и сами законы, по которым теперь жили дарицы.

В нынешнее утро, на заре, как и было положено по традициям дарицев, старший из жрецов величаемый вещун Липоксай Ягы прибыл к капищу в позолоченной карете, где кузов, шатровой формы с большими оконными проемами прикрытыми желтыми занавесями, и богато украшенный ажурной резьбой, разнообразными насечками и инкрустированный янтарем, подвешивался на рессорах. Карету везли четыре белых жеребца, у которых на удивление были достаточно длинные гривы и хвосты, ведомые под узду четырьмя жрецами, обряженными в желтые долгие одежи, с длинными рукавами, без вырезов. Еще два жреца, оных величали ведуны, медленно сопровождали повозку, шествуя по обе стороны от нее, открывая в случае надобности двери, имеющиеся в корпусе. Позолоченные колеса, медленно вращаясь, везли старшего жреца из его дворца, что поместился напротив капища, на иной стороне площади.