Коллекция бывших мужей - [33]

Подошел ко мне, подхватил под локоток, поднял со стула, придержав рукой за талию, и направил меня к выходу из кухни.

— Я тебя провожу, — объяснил он свои действия.

— Вполне в состоянии дойти сама, я пока не при смерти.

Но как бы я ни вредничала, а полежать мне определенно требовалось, поэтому, отделавшись от его опеки, я прошла в спальню и улеглась в кровать, пообещав себе всего полчасика отдыха.

— Просто полежу, — сказала я себе.

И тут же уснула.

Проснулась я, когда за окном было уже совсем темно. Ого! Это сколько ж я спала? Тут я вспомнила про ворвавшегося в мою и без того неспокойную жизнь Башкирцева и застонала от досады. По-па-ла!

Но деваться некуда — выпроводить его обратно в Москву так же невозможно, как затолкать назад в тюбик зубную пасту! Если он решил, что должен разобраться с моими трупами, в смысле не с моими, а с трупами в моей квартире — да какая разница! Проще говоря: пока Илья не сочтет, что дело закончено, вариантов отделаться от него нет решительно никаких.

А мне вдруг подумалось — да уж, Илья Георгиевич на роль героя-спасителя подходит приблизительно так же, как танк в бантиках в качестве белоснежного коня под принцем. Но одно я знаю совершенно определенно — если кто и сможет вытащить меня из этой неприятности, как, впрочем, и из любой иной заварухи, так это только Башкирцев!

Так получилось. Так жизнь сложилась.

В общем, пусть будет он, раз иной альтернативы боженька не предоставил!

Ни о каком белоснежном альтруизме с романтическим хеппи-эндом в конце не то что речи, а и мысли быть не может — нервы он мне вымотает все без остатка, будет уперто настаивать на том, что считает важным, примется наставлять до глубокого занудства направо и налево, голосом стальным распоряжаться в своей любимой манере, сыпать сарказмом и иронией, командовать и талдычить свое. И доведет меня до такой степени, что мне захочется к двум предыдущим трупам присовокупить третий его, причем собственноручно!

И все это до такой степени хреново, что, наверное, хорошо!

«Это точно!» — усмехнулась я своим противоречивым выводам, встала с кровати, натянула домашний костюм и осторожно вышла из спальни.

В квартире стояла звенящая тишина.

— Неужели ушел? — с большим сомнением и робкой надеждой предположила я.

Илья Георгиевич обнаружился в гостиной, где он сладко и безмятежно спал на диване, пристроив свою умную головушку на подлокотнике, скрестив руки на груди и подсунув ладони под мышки — его излюбленная поза во время сна. Есть еще одна… но про нее мы не будем вспоминать — тут же одернула я себя.

Да уж, нервы у господина Башкирцева железные — вроде как в этой комнате произошло два убийства — само по себе жутко, а если там дух неупокоенный…

— Я уже не сплю, — сказал Илья, не открывая глаз.

— Вообще-то тут людей убили, — напомнила я.

— Но не на диване же, — рассудительно заметил он.

Открыл глаза и резким, но красивым движением сел.

— Ты выглядишь намного лучше, дорогая.

— Не называй меня дорогой, — повторила я свое железное требование.

— Ну, вот и боевой дух вернулся, — порадовался необычайно господин Башкирцев и бодро предложил: — Ну что, чайку?

— Я смотрю, ты тут освоился, — не удержалась я от колкости.

— Все, все, не вредничай! — усмехнулся он.

Чай мы организовали и пили в кухне — Илья с чудом уцелевшей после дневного чаепития выпечкой из нашего кафе, а я с медом.

— Ну что, дорогая, — предложил Башкирцев, — давай, рассказывай все по порядку и с самого начала.

— Издеваешься? — заподозрила я его в нехорошем. — Ты же представляешь, сколько раз я уже все рассказывала?

— Так то кому: оперу местному, а то мне, мужу родному.

— Бывшему! — напомнила я с нажимом.

— Да какое там… — махнул он небрежно рукой и не дал развиться моему возмущению. — Ты спокойно, без спешки и нервов, вспоминай все шаг за шагом, мелочи, детали, а я помогу.

— А откуда ты узнал? — вдруг сообразила я, что ему на самом деле неоткуда было получить информацию о моих неприятностях.

— Да, видно, сильно тебя траванули, — хмыкнул Илья, задумчиво посмотрев на меня. — Если бы ты была в форме, то первым делом спросила бы об этом. — И пояснил, не забыв попенять: — Матвею Петровичу, как я понимаю, ты не сообщила. Ну, в общем-то правильно, незачем старика беспокоить. К нам в отделение пришел запрос о тебе, то есть по месту твоей фактической прописки, в рамках уголовного дела, что ведут областные опера. А поскольку я являюсь начальником уголовного розыска нашего округа, запрос прямиком попал ко мне на стол. Ну а дальше понятно: я затребовал материалы, стараясь выяснить, во что вляпалась моя жена.

— Не я, а меня, — поправила я, на этот раз не напомнив ему про прилагательное «бывшая».

— Да нет, дорогая, — возразил Башкирцев. — По всему выходит, что ты имеешь непосредственное отношение к этим убийствам.

— Это какое? — поразилась я столь сильному заявлению. — Соучастницы, что ли?

— Не соучастницы, а возможной причины, мотива, проще говоря, — поправил Башкирцев.

— Ты хочешь сказать, что кто-то убил Аркашу и его любовницу из-за меня?

— Кир, — посмотрел он на меня с сомнением. — Понимаю, тебе действительно досталось, я почитал эпикриз обоих врачей, но давай-ка начинай уже соображать. — И принялся растолковывать: — Убили их по другой причине, а вот то, что сделали это у тебя дома и с явным намерением подставить именно тебя, в этом определенно есть что-то глубоко личное. Кого-то ты уж больно сильно задела. До такой степени, что ему захотелось не просто отомстить, а с особой изощренностью. Если бы не настолько сильное отравление препаратом, ты оказалась бы главной подозреваемой и сидела бы сейчас в КПЗ. А вот по второму эпизоду алиби все ж таки шаткое, как ни пламенно звучат слова твоих докторов-заступников, но все же факт того, что ты находилась дома в момент убийства, никто не отменял. И что имеем мы на данный момент? — спросил он, посмотрев на меня.