Коллега - [23]

— Это сложно.

— Будете смеяться, но проще, чем вы думаете. Он большой любитель электронного общения, даже отмечался в «Одноклассниках». И потом, — укоризненно покачал головой. — Я, кажется, уже говорил…

— Еще раз извините.

— Когда закончите первичную работу, станет понятно, в каком направлении трудиться дальше. Так что, не будем терять времени. Не скрою, попахать вам придется от души, зато будет на что отпраздновать успех.

— Сколько времени дается на, как вы сказали, первичную работу?

— Целых три дня.

— Тогда убейте меня сразу.

— Если вы настаиваете, — я широко улыбнулся. — Но сначала вас придется немного допросить. Не подскажите, где тут у вас паяльник, пассатижи, а то я забыл инструменты дома. И чистое полотенце.

— А полотенце-то зачем? — оторопело спросил он.

— Как зачем? — в свою очередь удивился я. — Вытирать вспотевший лоб. — И пояснил: — Мой собственный.

Глава 13 Инструктор по прозвищу Мастер

Я припарковался у собственного подъезда, вышел из машины, открыл багажник и принялся выгружать пакеты с продуктами и ставить на скамейку. Дверь подъезда распахнулась, крупный пухловатый мужик вышел во двор и, не торопясь, направился ко мне.

— Добрый вечер, Виталя, — почтительно поприветствовал его я.

— Привет, сосед, — степенно ответил он и протянул руку. — Ключи.

— Да-да, конечно, — вложил брелок в крупную мозолистую ладонь. — Когда вернешь?

— Завтра, — подцепил толстым пальцем несколько пакетов и пошел к подъезду. — Занесу ближе к вечеру.

Два дня назад Виталий сообщил, что ему не нравится, как работает движок моей машины. Лично я ничего такого не заметил, потому что он, как мне казалось, как всегда работал бесшумно, но с профессионалами спорить бессмысленно. Виталий действительно классный автомеханик, его авторитету среди владельцев крутых тачек нашего района впору позавидовать самому гаранту конституции. И это правильно, у человека просто редкостный талант ко всей этой механике с электроникой. Кстати, не единственный, есть еще один (я имею в виду талант), только мой сосед много бы дал, чтобы его у него никогда не было.

Их семья переехала в наш дом месяцев пять назад: сам Виталя, его жена, миниатюрная симпатичная женщина, дочка трех лет и пес неизвестной науке породы, очень напоминающий щетку для обуви. И размером с нее. Где-то через месяц после этого, я возвращался вечерком домой и в скверике возле магазина встретил нового соседа в окружении малолетней пьяной гопоты. Подогретые продвинутым «Клинским» и прочим говном для умственно ушибленных, милые юноши с воодушевлением били дядю. Даже не били, для этого у них элементарно не хватало ни сил, ни умения, просто пихали хилыми кулачонками в широкую грудь и пинали в пузо ножонками. Возвышающийся над всеми ими как слон над шавками, Виталий даже не пытался заехать кому-нибудь в ответ, просто бормотал что-то вроде «Не надо, ребята» и все порывался уйти, а они его не отпускали.

— Проблемы, сосед? — поинтересовался я, останавливаясь.

— Да вот, — пробормотал он и ойкнул, потому что кто-то из малолеток угодил ему, обутой в пыльный говнодав ножонкой под коленку.

Терпеть не могу коллективных драк, имеется в виду, когда несколько человек метелят одного, поэтому я быстренько надавал этим придуркам пинков и отконвоировал соседа домой.

— Спасибо, — с чувством молвил он, исчезая в двери напротив.

— Пожалуйста, — буркнул я, открыл дверь и пошел к себе.

Через полчаса раздался звонок, и я обнаружил его, стоящего на пороге с литровой бутылкой «Чиваса».

— Можно?

— Ну, раз уж пришел, — без лишней вежливости ответил я. Терпеть, знаете ли, не переношу трусов и мямлей.

У меня на кухне мы накатили по первой, и он потянулся к бутылке, чтобы разлить по второй.

— Хватит, — молвил я. — Забирай пузырь и иди, ты мне ничего не должен.

— Думаешь, — он горько усмехнулся, — я просто зассал?

— Именно так, — подтвердил я. — Даже уверен.

— Вообще-то, ты прав, — он покачал головой. — Действительно, все так. Я вообще стараюсь никого не бить.

— Потому что боишься урыть с одного удара, — догадался я. Знали бы вы, сколько таких красивых историй мне довелось услыхать за то время, что живу. Если опубликовать, получится не меньше томов, чем сочинений у дедушки Ленина. — Пойдем, — я вдруг разозлился. — Покажешь, какой ты Майк Тайсон.

— Пошли, — согласился он, вставая.

В гостиной моей квартиры отсутствует мягкая мебель, зато с потолка свисает боксерская груша, на полу валяются гантели и гири, а в углу стоит тренажер. Жена, кстати, меня за это совсем не пилит. Это потому, что мы давно живем с ней в разных домах разных городов и даже разных стран.

— Какая рука у тебя ударная? — спросил я.

— Обе, — скромно ответил он.

— Круто, — восхитился я, поднял с пола перчатку на правую руку и бросил ему. — Надевай.

Нацепил на собственную правую «лапу» и встал боком.

— Бей.

Рука в перчатку ткнулась в «лапу».

— Так, что ли?

— Великолепно, — хмыкнул я. — А сильнее можешь?

— Могу.

В самый последний момент, почувствовав неладное, я немного отбросил в сторону руку в «лапе», смягчая удар. Все равно стало очень больно.

— Ух ты, — только и произнес я.

— Могу еще сильнее, — застенчиво сказал сосед.