Коллаборационисты: мнимые и настоящие - [12]

Вообще-то, в любых дипломатических миссиях установлен определенный порядок по части выдачи виз. В советских посольствах этот порядок всегда был достаточно строгий. Получатель визы являлся лично в посольство, писал заявление и отдавал свой паспорт. Именно свой, а не чужой. А тут вроде бы получается очень странная ситуация. Наш полпред Михайлов получает из Москвы указание выдать визу индийцу Босу. После этого в постпредство заявляется немец и предлагает проставить эту самую визу в итальянский паспорт с фальшивой фотографией. При этом просит Боса в миссию не вызывать.

Допустим, что постпредство могло сделать исключение и поставить визу в паспорт человека заочно, без собеседования. Но ведь тут речь идет не просто о паспорте. А о заведомо фальшивом документе. Совершенно точно, что тут любой советский дипломат сказал бы абсолютно твердое и определенное «нет». Но Михайлов ничего такого говорить не стал. А выдал визу без проволочек. Такое было возможно только при одном-единственном варианте: указание из Москвы разрешало так поступить. То есть в Москве понимали, что речь идет о фальшивом паспорте. И тем не менее дали указание проставить въездную визу именно в такой паспорт. Самодеятельность Михайлова тут исключена. За такую самодеятельность можно было лишиться не только должности, но и головы. К тому же Михайлов уже показал себя как крайне осторожный дипломат. Ведь он незадолго до этого категорически отказался от личной встречи с Босом, хотя его об этом просто умолял Бхагат Рам Тальвар.

Думаю, тут можно предположить, не рискуя ошибиться, что делом Боса в Москве занимались не в Исполкоме Коминтерна, не в Наркоминделе, а непосредственно в НКВД. Только с одобрения НКВД можно было столь вольно обращаться с правилами при выдаче визы Босу.

Однако указание выдать визу было подписано Вышинским, и речь шла о транзитной визе, причем без права остановки в СССР. Ну, что касается Вышинского, то любое указание из Москвы полпреду, даже если оно изначально было сформировано в каком-то другом месте, передавалось по каналам именно Наркомата по иностранным делам. Так что подпись Вышинского не исключает, что решение было принято не им, а Берией.

А что значит «транзитная виза без права остановки»? Значило ли это, что СССР никаких дел с Босом иметь не хотел, общаться с ним ни на каком уровне не планировал, а только лишь уступал настойчивой просьбе Германии пропустить Боса через свою территорию, подчеркивая при этом, что речь идет только о транзите без каких-либо переговоров? Российские историки именно так и трактуют этот эпизод.

Я, однако, полагаю, что это не так. И вот почему. Понятно, что если в Москве и планировались какие-то переговоры с Босом, тем более на высоком политическом уровне, это в любом случае не афишировалось. И в любом случае об этом не информировалась бы советская миссия в Кабуле. Если бы нашей миссии дали указание выдать просто въездную визу, это вызвало бы у сотрудников вопросы: почему только въездная, а выезжать он не планирует, почему?

Тем более следует учитывать, что Бос въезжал на территорию СССР формально как итальянец. Было бы странно, если бы в его паспорте стояла не транзитная виза, а какая-то другая. Ведь после получения советской визы немцы передали паспорт афганцам для получения визы уже у них. Если бы те что-то заподозрили, судьба Боса могла оказаться вовсе не завидной.

Нет, непохоже, чтобы Москва не планировала никакого общения с Босом. На всякий случай, но планировала. Видимо, предварительно было понятно, что Сталин не соглашается на активные действия против Британии в Индии. А вдруг передумает и согласится? Вдруг Бос скажет в Москве что-то такое, что изменит отношение высших советских руководителей к этому вопросу?

Кстати, известна и реакция Боса на посещение Москвы. Впоследствии он высказывал по этому поводу сожаление. Однако если ты просто едешь транзитом через какую-то страну, зачем высказывать сожаление? Нет, сожаление высказывают, если возникло разочарование. Значит, там произошло что-то такое, что разочаровало Боса. Значит, все-таки было какое-то общение. И Бос получил в ответ на свои предложения отказ. Вот он и разочаровался, увидев такое отношение. Или его огорчило, что он не смог встретиться лично со Сталиным. Тут же следует припомнить, что из Калькутты Бос планировал попасть вовсе не в Германию, а именно в СССР. Другое дело, что в Кабуле он наткнулся на непонимание советских дипломатов. И только после этого обратился к итальянцам и немцам.

Для подтверждения процитируем кусок из донесения одного из агентов СССР в Кабуле от 03.05.1942, который выяснял, как именно выехал Бос из Индии:

«1. Вопрос: Прежде чем приступить к обсуждению вопросов, я бы хотел выяснить обстоятельства вашего знакомства с БОСОМ, выезда последнего из Индии.

Ответ: Еще до ареста БОСА в Индии последний обратился к партии Кирти-Кисан с заявлением, что дальнейшее пребывание его в Индии невозможно, так как он будет арестован, и хотел бы перебраться в Москву. Руководство Кирти-Кисан поручило ЛАРКИНУ (Ачар-Синг) и мне организовать переброску БОСА. Когда в Пешавере было уже все приготовлено для этой цели, ЛАРКИН выехал в Калькутту за Босом. Но последний к этому времени был уже арестован».