Колька и Наташа - [48]

Больше всего донимал его Каланча. Каланча был уверен: теперь кладку печи поручат ему.

— Хорошо бы сообразить арбузика — все веселее, да и пить хотца, — выразительно подмигнул Вася в сторону базарчика.

— Поймают тебя, Каланча, и отлупят как следует! — одернул его Колька.

— Не отлупят, — беззаботно ответил Вася, но на базар все-таки не свернул.

…Друзья прошли половину пути, когда подул западный ветер, предвестник дождя. Туча закрыла солнце, и хлынул ливень. Ребята спрятались под аркой.

Каланча сказал, что запад правильно прозвали гнилым углом, — всегда ветер с этой стороны приносит дождь. Колька рассказал о названиях других ветров.

Северный ветер назывался верховым, южный — самый сердитый, упрямый и продолжительный — моряна, западный — горный, а восточный — сарайчик.

Наташа рассмеялась.

— Вот так придумал — сарайчик-зайчик.

— Ничего смешного, — насупил брови Колька.

Генка, подставляя под дождь босую ногу, глубокомысленно заметил:

— Коля, не обижайся на нее: девчонки все такие.

— Ну, ты, не очень-то, не заговаривайся, — одернула его Наташа.

— Ну вас, завели волынку, — процедил Каланча. Он был недоволен, что в их экспедицию попали Наташа и Генка. Зачем девчонку брать — одни крики и слезы и не выругаешься. Генку же после истории с печкой он считал совсем никчемным человеком.

Дождь прекратился неожиданно. Облака спрятались за рекой, и опять небом овладело солнце. На углу Никольской и Моховой случилось несчастье: Наташа порезала об осколок бутылки ногу. Девочка присела на панель, зажала рукой порез. Слезы выступили у нее на глазах.

Колька перевязал ногу платком. Платок сразу же намок от крови.

Каланча предложил рану засыпать песком и набрал горсть дорожной пыли.

Колька молча оттолкнул его.

Каланча сел на камень и недовольно поплевывал.

— Зря ты их взял с собой, — громко сказал он Кольке, имея в виду Наташу и Генку, — застрянем теперь. Один груз и только.

Колька не обратил внимания на его слова.

Но они очень затронули Наташу. Она встала, сделала несколько шагов. Нет, идти она не могла.

Каланче все это надоело. «Из-за чего терять время? Подумаешь, девчонка ногу порезала!»

— Колька, слышь, — сказал он, — оставь ее тут с Генкой, а сами потопали!

Наташа побледнела. Колька, глядя на нее, отрицательно покачал головой.

Генка показал Каланче язык.

— Тоже мне нашелся, хитрый какой. Почему это я должен оставаться, а не ты?

— Так мы до ночи не дойдем, — горячился Каланча, — не идешь? Прощевайте!

— Что ж, иди, иди, — сказал Колька. — Только какой же ты после этого товарищ?

Лицо у Каланчи стало совсем злым:

— Потише, ты!..

Колька мучительно искал выхода из положения.

В эту минуту из переулка, подрагивая на железных шинах, выехал нарядный фаэтон. Тучный кучер в высокой черной шляпе, натянув вожжи, сдерживал горячего рысака. Это был Антон Прокопьев — один из четырех извозчиков, служивших у Владькиного отца. Прокопьев хорошо знал семью Кольки и благоволил к мальчику.

— Дядя Антон! — обрадовано окликнул его Колька и подбежал к извозчику. — Довезите Наташу в Заречье. Вам ведь туда по пути. Пожалуйста! Она ногу порезала.

Кучер придержал лошадь и пожевал губами, почесывая черную в колечках бороду: он был не прочь выручить из беды девочку, но боялся попасться на глаза хозяину.

Заметив колебания Прокопьева, Колька с жаром заговорил:

— Я вас очень прошу, дядя Антон. Нам же за кирпичами для школы. Знаете, для той, что открывается в доме Федорова?

— Ну что ж, пущай садится!

Генка и Каланча дружно кинулись к экипажу.

— Но, но, куда? Ишь ты? Только одну, — поднял руку извозчик. — Садись, барышня, довезу.

Наташа уселась на ковровое сиденье. Колька и Генка прицепились сзади. А сбоку, поглядывая завистливыми глазами на товарищей, трусил Каланча. Если бы не Генка, то он, Вася, был бы на задке рядом с Колькой.

Генка строил Васе гримасы. Каланча грозил счастливчику кулаком.

Экипаж двигался медленно. У пивной, на окне которой был нарисован гном в шутовском колпаке, тянущий из кружки пиво, Прокопьев остановил лошадь. Он приятельски посмотрел на гнома, подобрал свой кафтан, слез с козел и, привязав рысака к дереву, сказал:

— Пойду, кружечку выпью. Лошадь не трогайте.

Колька и Генка из предосторожности не расставались со своими местами. Каланча со скучающим видом покрутился возле них и, убедившись, что ему не провести удачливых товарищей, отошел к дверям. Мимо них вниз, в Заречье, прогарцевали двое кавалеристов. Ребята позавидовали: вот бы им так!

В ту же минуту случилось нечто ужасное.

Глава 6. На краю гибели

Из открытых дверей пивной выскочила ошалевшая кошка с привязанной к хвосту консервной банкой, которая гремела при каждом движении. Какой-то хулиган в пивной решил «развлечься».

Кошка бросилась под ноги жеребцу.

Конь в испуге вздыбился, попятился и, закусив удила, помчался по улице.

От сильного толчка Наташа едва не вылетела из экипажа. С трудом удержались на своих местах и Колька с Генкой.

Экипаж бросало во все стороны. Вожжи замотались в колесо, лопнули, и концы их трепались по дороге.

Прохожие в страхе наблюдали за этой скачкой. Кое-кто пытался остановить лошадь, но опасаясь быть раздавленным, отскакивал с дороги. На перекрестке двух улиц под фаэтон едва не попал маленький мальчик.