Колибри - [87]

– Эбби, – с напряжением выдавил он из себя имя, застревавшее где-то в горле, – ты такая маленькая.

И простыня заколыхалась, словно струящееся молоко, когда Джесси наклонился вперед, чтобы прошептать в ухо Эбби:

– Не возненавидь меня, Эбби, пообещай мне, что не будешь меня ненавидеть.

Воздух от его хриплых слов пошевелил волосы возле уха Эбби. Ее сердце выскакивало из груди. Мускулистая рука протянулась сквозь поток лунного света и сомкнулась на руке Абигейл.

Ее губы приоткрылись. Она подняла лицо, и ее нос уткнулся в упругое плечо Джесси. От его кожи исходил запах ночного тепла, сна, и чуть-чуть сырости, но это не было неприятно. Абигейл, колеблясь, подняла руку и дотронулась кончиками пальцев до него. Джесси был крепким и теплым, а Эбби чувствовала себя неуверенно. Джесси замер, его дыхание ударяло в ухо Абигейл. Она гадала, что же он будет с ней делать. Она знала очень мало, только то, что если целоваться так, как они целовались во дворе, ее тело словно превращалось в трепещущее желе. Поэтому она подняла губы, приблизив их к губам Джесси и попросила:

– Поцелуйте меня, Джесси, так, как вы сделали это во дворе.

Он больно сжал ее руку.

– О Боже, Эбби, – застонал он, и простыня соскользнула вниз. Он обнял Абигейл и прижал к сердцу, бешено стучащему в его груди. Лицом он зарылся в волосы Эбби, сознавая, что не должен делать этого, но не имея сил больше противиться самому себе.

Она потерлась виском о его губы, сгорая от желания встретиться с его губами. Медленно, робко, ее лицо приподнялось вверх в ожидании того незабываемого восторга.

– Эбби, это неправильно, – последний раз повторил Джесси и безуспешно.

– Только один раз, как во дворе, – прошептала она, – Джесс, пожалуйста... мне это так нравится.

Благоразумие было отброшено. Ее детская мольба заставила сердце Джесси чуть не выпрыгнуть из груди. Он опустил открытые губы к ее теплым губам. Как только они соприкоснулись, руки мисс Абигейл обвили шею Джесси, и ее пальцы зарылись в его волосы. Его язык, вначале пересохший от желания, стал влажным и касался ее языка, жадно исследуя ее рот. Абигейл сперва почувствовала, как в ней нарастает удовольствие, и она стала действовать языком более смело. Вдруг Джесси отпустил ее, и она, скользнув вдоль его тела, встала на пол. Он обхватил ее своими сильными руками за талию, поднял ее необученное тело вверх и снова прижал к себе. Его губы настойчиво прижимались к ее губам, язык вонзался все глубже, лавируя, играя, растворяя ее изнутри словно леденец, пока Эбби не почувствовала глубоко в себе слабость, сладость и теплоту.

Она прижалась к Джесси и почувствовала изумительные, в тысячу раз более приятные ощущения, чем во время ее первого поцелуя. Из горла Джесси доносилось слабое рычание. Он заключил лицо мисс Абигейл в ладони и осыпал его поцелуями. Казалось, он хотел съесть ее – это было восхитительно – он чуть прикусил подбородок, верхнюю губу, нос, брови, ухо, шею, вернулся к губам и начал тихонько покусывать ее язык, как будто он был для него самым вкусным. Она позабыла все на свете кроме медленного, сладкого томления внутри себя. Она отдалась этому томлению и удивлялась, как долго она боялась этого мужчины, которого теперь хотела так сильно, что желание это заглушало все мысли о том, что она поступает неправильно. Она не думала о том, что он умеет целоваться, а помнила только, что это прелюдия к тому, чему она хотела научиться от него, вместе с ним. Джесси зарылся лицом в ее шею. Его дыхание летним жаром обдавало ее.

– Эбби, мне надо знать, чтобы не сделать тебе больно, – сказал он хриплым, незнакомым голосом, – вы с Ричардом когда-нибудь делали так?

Ее руки безвольно упали на его шею.

– Нет... нет! – ответила она прерывистым шепотом, внезапно напрягшись, отстраняясь. – Я говорила...

Пристыженная, она хотела отвернуться, но Джесси взял ее за подбородок обеими теплыми руками, приподнял ее лицо, словно это была чаша, из которой он собирался отпить, и вынудил посмотреть себе в глаза.

– Эбби, это не важно, – сказал он глухим голосом, легонько поглаживая большими пальцами по ее щекам. – Просто я не хочу сделать тебе больно, вот и все. Я должен был спросить.

– Я... я не понимаю, – сказала она дрожащим голосом, открыв от страха губы. Ее глаза широко раскрылись.

Она с трудом сглотнула. Джесси почувствовал это своими ладонями и подумал, о Боже, она такая маленькая, я убью ее. И все же он пробежал по ее щеке губами и начал успокаивать Эбби.

– Ш-ш-ш... Все хорошо. – И снова, приподняв ее лицо, поцеловал, заставляя и себя, и ее забыться в чувстве, которое теперь вышло из-под контроля. Проникнув языком в ее рот, Джесси снова приподнял ее и отнес на край кровати, где, опустившись, усадил Абигейл к себе на колени. Он про себя поклялся, что будет все делать медленно, правильно, хорошо, и – чтобы было что вспомнить. Он поднял ее робкие руки и замкнул их у себя на шее. Она чувствовала тепло его обнаженного тела даже через халат и ночную рубашку.

Его губы уткнулись в теплую ложбинку у ключицы:

– Ты пахнешь розами... так хорошо. Эбби встряхнула волосами, потеревшись подбородком о висок Джесси. Он коснулся языком ее шеи, и она содрогнулась от нового, рокового желания.